— Господин Тремэн? Какое событие! Не могу поверить, что спустя столько лет вы вспомнили обо мне...
— После того, что нам пришлось пережить вместе, удивительным было бы предположить обратное, — сурово ответил Гийом. — Но боюсь, я вам помешал. Вы отправляетесь в путешествие?
— Скажем так: мы возвращаемся домой. Вы просто чудом застали меня дома. Мы с женой теперь бываем здесь лишь наездами, чтобы сделать покупки, повидать старых друзей... Госпожа де Кормье предпочитает наш замок возле Нанта, откуда мы оба родом...
— Понимаю. Сможете ли вы все же уделить мне несколько минут?
На лбу адвоката появилась складка недовольства, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе большее.
— Довольно ли вам будет небольшой прогулки по двору или желаете войти в дом? Там полный беспорядок, да и в комнатах уже не на чем сидеть.
— Давайте останемся здесь. Места для уединения вполне достаточно.
— Значит, речь пойдет о серьезном деле?
— Боюсь, что так Вы только что говорили о старых друзьях. Недавно вас должен был навестить молодой человек, белокурый, лет восемнадцати... Очень красивый. Мы оба приняли участие в том, чтобы изменить его судьбу.
Взгляд Тремэна устремился поверх головы хозяина дома, через распахнутые ворота и уперся в старую башню тамплиеров. Утреннее солнце робкими лучами золотило черепицу на каменных караулках. Этот взгляд сказал намного больше, чем произнесенные слова, и лицо адвоката стало серым.
— Как вам могло прийти в голову, что мне известна его судьба? — пролепетал он. — Никто в мире не может сказать, где он сейчас находится. Если он вообще еще жив...
— Конкретно в эту минуту, без сомнения. Но я знаю, — и Тремэн подчеркнул голосом это слово, — что он был здесь в прошедшем месяце. И послал его к вам бальи де Сен-Совер.
— Откуда после стольких лет и такого количества пролитой крови бальи мог знать, что я жив и по-прежнему живу в этом доме?
— Возможно, он это лишь предполагал. Его... протеже приехал к нему и попросил помочь найти преданных людей. Теперь бальи стар. Он указал на тех, кого помнил. Значит, принц к вам не заезжал?
— Нет... Нет, я никого не видел. Предположим, что эта история правдива. Но он мог не решиться или прийти, когда дома никого не было.
Кормье начинал нервничать. Его взгляд заметался, он как будто боялся увидеть подслушивающих. Адвокату было страшно, но Гийом пока сдаваться не собирался. Он выложил свой последний козырь:
— И вы не получали вчера или позавчера письма от бальи, которое должен был доставить его интендант?
— Нет... Я уже сказал вам, что никого не видел, никого не принимал и ничего более об этой старой, давно забытой истории не знаю.