— Что позволяет признать этот брак недействительным. Не считая того, что вы заключали брак под вымышленным именем.
— Отец! — воскликнула Элизабет. — То, что вы говорите, недостойно.
— Так расскажите же мне, где, когда и как это произошло!
Гийом с трудом сдерживался, но молодой человек улыбнулся, и обаяние этой улыбки поразило отца в самое сердце. Как могла устоять перед ней шестнадцатилетняя девочка? Луи Шарль взял руку Элизабет и нежно коснулся ее губами.
— За исключением вашего согласия, отсутствие которого не является существенным препятствием для короля, наш брак был заключен по всем правилам. 8 июля этого года в день Святой Елизаветы нас соединил в своей церкви аббат Николя, кюре из Вьервиля. Четверо свидетелей, имена которых я не назову из осторожности, могут подтвердить, что я, Луи Шарль Французский, герцог Нормандский, дофин Венский, король Франции и Наварры, по традиции монархов взял в жены Элизабет Матильду Тремэн перед Богом и перед людьми, чтобы мы были вместе до тех пор, пока смерть не разлучит нас.
Спокойный голос, который произносил совершенно естественно слова, проникнутые таким величием, обезоружил Гийома. Но он был из тех, кто отличается быстрой реакцией.
— Я не ставлю под сомнение ваши слова, — вздохнул Гийом. — Но я очень сильно сомневаюсь в том, что, когда вы достигнете ваших целей, у вас хватит смелости сделать мою дочь королевой Франции.
— Почему нет? Мы живем в такое время, когда младший офицер артиллерии, корсиканец, серьезно думает о том, чтобы стать императором. Элизабет — моя жена, господин Тремэн, и я люблю ее всей душой. Никогда я не откажусь от нее. Даже если вам трудно увидеть во мне сына, — добавил Луи Шарль, и на этот раз его улыбка была окрашена иронией.
— А я, — вступила в разговор молодая женщина, — никогда не откажусь от моего мужа. Отец, это надо понять и принять.
— Что именно? Что отныне я должен склоняться перед тобой в поклоне и называть тебя «Ваше высочество»? — гневно спросил Гийом. — Не рассчитывай на это! Все это кажется мне кошмарным сном...
— Не говорите глупостей, отец! — нежно сказала Элизабет, подходя к нему. — Для вас я навсегда останусь вашей дочерью, которая вас любит... О, папа, — она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его, — вы же знаете, что в нашей семье никто не создан для спокойной и монотонной жизни. Вы пережили столько приключений, столько драм...
— Веская причина, чтобы желать избавить тебя от чего-то похожего!
Гийом не мог более сопротивляться. Он обнял дочь и прижался губами к ее волосам, как любил делать до их разлуки. Вновь обретенная нежность растопила его ярость, и к молодому человеку он обратился уже достаточно любезно: