Молодая женщина пожала плечами и лукаво улыбнулась.
— Господи, как же вы строги, отец! Вы сейчас обвиняете меня в отъявленном женском плутовстве.
— А разве это не так?
— Не совсем. Не буду скрывать от вас, ваш барон-полицейский кажется мне очень симпатичным. В нем есть что-то сильное, внушающее доверие. Он немного похож на вас.
Ну что на это ответить? Гийом ограничился тяжелым вздохом, открыл перед Элизабет дверь ее комнаты, поцеловал в лоб и пожелал спокойной ночи. Он был уверен, что сам не уснет, потому что мысли помешают ему это сделать. Идея оставить Элизабет у Шарлотты де Вобадон не казалась ему подходящей. Молодая женщина была очаровательной, но Гийом слишком хорошо помнил дошедшие до него неприятные слухи о ее добродетели, которые передавала старая госпожа де Шантелу.
— Если разговоры о ней правда, то ее мать умерла вовремя, — сказала как-то тетушка Роза де Варанвиль. — Не спорю, Жанна дю Меснильдо любила нравиться, но никаких последствий это не имело. О ее дочери такого не скажешь. Она распространяла свои роялистские симпатии на всех тех, кто просил у нее приюта. Ей приписывают уже полдюжины любовников, среди которых знаменитый шевалье де Брюслар. Ведь это он поклялся когда-нибудь сразиться на дуэли с Бонапартом. Разумеется, свечку никто не держал, и вы можете мне возразить, что люди злы.
Опасная перспектива для совсем молоденькой женщины! Но есть ли другой вариант? Элизабет — замужняя женщина, у нее есть право выбрать место проживания, которое устраивает ее супруга. И потом, принуждением от Элизабет ничего не добьешься. Он может запереть ее на ключ и следить за ней днем и ночью, но она, воплощая слова о том, что у любви есть крылья, найдет тот или иной способ сбежать от него. Кроме того, следует помнить об обещании, которое Гийом дал Бонапарту: ни под каким предлогом не давать в «Тринадцати ветрах» приюта странствующему королю. Но если луда вернется его дочь, как закрыть дверь перед ее мужем? Тем более что законы гостеприимства в Нормандии были очень строгими: тот, кто их нарушал, становился изгоем или почти изгоем!
Тремэн курил трубку, положив ноги на подставку для дров в камине. Вдруг ему пришло в голову, что последнюю проблему вполне можно решить. Как только он вернется домой, он сразу же отправит рабочих в дом каторжника, чтобы привести его в порядок, даже обставит его заново, чтобы прогнать призраков бывших хозяев. Он может пригласить кюре из Морсалина освятить его. Одновременно с этим он повидается со своим нотариусом, чтобы переписать владение на имя одной только Элизабет. До этого времени оно было частью наследства ее матери, Аньес де Нервиль, не разделенной между Элизабет и ее братом Адамом. В этом случае достаточно будет предоставить сыну равноценную замену. И тогда Элизабет сможет спокойно жить в собственном доме со своим мужем так долго, как они оба захотят. И, таким образом, Тремэн не нарушит слово, данное им Бонапарту.