— Значит, теперь вы станете графом.
— А ты — графиней. Что ты об этом скажешь, Кэйт? Ты справишься?
— Пусть это вас не тревожит.
Стефан нахмурился, взгляд его стал тяжелым и острым, словно резец, которым он собирался разбить ее фарфоровую маску.
— Я виноват, дорогая леди, что эта новость обрушилась на вас так неожиданно. Это была не моя идея. Вот дьявол! Я вообще не хотел никаких титулов. У меня и мысли не было о наследстве. Но клянусь Богом, теперь я его хочу, чтобы помешать Роберту занять место моего отца! Мы заберем этот замок! Ты и я.
Его слова отдавались эхом, обещая победу. А это означало кровь, хаос и неизвестность. Кэтрин дрожала, не зная, хватит ли у нее сил встретить будущее.
— Ты должна уехать, — сказал Стефан, ошеломив ее таким простым решением. Он нежно гладил ее щеки. Взгляд его был грустным и отрешенным. — Ты покинешь меня. Я вижу это в твоих глазах.
— Нет, милорд.
— Да, и я знаю почему.
В горле у Кэтрин пересохло.
— Почему? — хрипло спросила она.
— Потому, что у меня черная душа. — Голос был пропитан мрачной иронией. — Я убил человека. И ты права, если ненавидишь меня.
Кэтрин открыла рот и испуганно затрясла головой. Он все неправильно понял.
— Нет, милорд…
Девушка хотела было объяснить, чтобы он выкинул глупые мысли из головы, но Стефан непреклонно отвел ее руку в сторону.
— Не говори ничего сегодня, Кэйт. Я не вынесу этого. Может быть, завтра, но только не сейчас.
Он глубоко вздохнул и встал. Стефан шел какой-то новой, тяжелой походкой. Когда он повернулся, на его лице она прочла неумолимый приговор.
— На рассвете я жду тебя в церкви. Придешь ли ты на помолвку?
Если бы Кэтрин ответила «нет», то разбила бы сердце смелого рыцаря, в этом она была уверена. Они оба об этом знали. Она холодно кивнула, захлопнув дверь в своем сердце, когда Стефан покинул комнату.
Марлоу проснулся в холодном поту за час до рассвета. Ему послышался волчий вой, но оказалось, что это ветер свистит в бойницах замка. Констанция спала. Она отодвинулась от него, насколько позволяла ширина кровати.
«Это был всего лишь сон», — с облегчением подумал Марлоу. Его мертвенно-бледное лицо стало принимать обычный цвет. Один и тот же ночной кошмар преследовал его уже несколько недель: волк хватал его за горло, разрывая на части. Его исковерканное тело оставалось на снегу в луже крови легкой добычей для стервятников, которые терзали замершую плоть острыми клювами. Марлоу потер шею. Жуткие образы исчезали вместе с утренним туманом.
В холодной темной комнате догорали последние тлеющие угольки. Марлоу оделся. Он был готов действовать без жалости и угрызений совести. Это неизбежно должно было произойти, и чувства здесь неуместны. Только здравый рассудок. Как умно он поступил, подобрав кинжал Стефана в покоях отца! И как хорошо, что Стефан потерял его, пока метался в поисках кольца с печатью. Втянув мягкий живот, Марлоу заткнул кинжал за пояс рядом со своим, который был убран в ножны. И бесшумно покинул комнату.