Девушка пересела на кровать и обняла страдающую женщину.
— Что с тобой, дорогая? — Она прижалась щекой к ее горячему лбу.
— Я чувствую внутри страшный холод. Словно на меня надели корону Смерти. Мне так холодно! И хочется держать твою руку.
— Я здесь, не волнуйся. Сейчас я согрею тебя. Держись крепче.
Их сплетенные тела раскачивались в янтарном свечении огня из стороны в сторону, пока Констанция не заснула.
Стефан тем временем проснулся и принес для Кэтрин из мужской комнаты другое одеяло и тюфяк. Он постелил это возле кровати, на которой спала Констанция, и взглянул на девушку.
— Мне надо проверить остальных. Ты обойдешься без меня некоторое время?
Девушка утвердительно кивнула. Она поднесла его ладонь к своему рту и с благодарностью прикоснулась к ней губами.
— Я позову тебя, если мне что-нибудь понадобится.
Стефан молча поцеловал ее в лоб и направился наверх.
Устроившись поудобнее на импровизированной кровати, Кэтрин буквально провалилась в сон. Засыпая, она подумала, что хорошая еда и тепло помогли Констанции. Но час спустя она проснулась от крика.
Девушка вскочила и уже через мгновение стояла у постели больной. Женщина металась по подушке. Лицо, превратившееся в маску боли, побледнело.
— Мой живот. Он очень болит… Я потеряю ребенка. Я чувствую это. Так уже происходило прежде. — Она громко стонала, скрючившись от боли.
Кэтрин неподвижно стояла у кровати. Сжимая кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони, она из последних сил старалась не упасть в обморок. Так происходило с ней всегда у постели умирающих во время чумы. Она не знала, чем помочь Констанции. В надежде, что простыни будут чисты, она приподняла одеяла.
— О, Господи! — прошептала девушка, глядя на расплывающееся пятно крови под бедрами женщины. — Мы должны остановить кровотечение.
Но Кэтрин не имела ни малейшего представления, как это можно сделать. Внезапно спасительная мысль озарила ее лицо. Глаза девушки засверкали, словно два изумруда, только что ограненных руками ювелира.
Окинув комнату взглядом, она увидела кинжал, который лежал на столе. Аккуратно, боясь поранить женщину, девушка разрезала на ней платье сверху донизу и освободила Констанцию от грязной одежды. И хотя теперь женщина оказалась обнаженной, это было лучше, как думала Кэтрин, чем лежать в окровавленном платье.
— Ты вся в крови, милая, — прошептала она, чувствуя свою беспомощность. Что еще могла сказать девушка? Она ничего не знала о боли, которая мучила женщину. — Что мне делать? Ты только скажи, и я сделаю все, чтобы помочь тебе!
Констанция не могла ей ответить. Она глубоко дышала, вцепившись в живот. Когда она взглянула на девушку, в ее глазах мелькнул едва заметный огонек надежды.