Поравнявшийся с ним колдун презрительно ухмыльнулся. «Эти немцы – не мужчины, раз даже пить не умеют», – подумал он, с отвращением обходя бьющуюся на земле в конвульсиях фигуру. В этот момент луна скрылась за тучей, и ночь словно бы растворила вайделота в своих тенетах.
Со дня финального турнира минул уже месяц, а разговоры о нем в Кёнигсберге все еще не утихали. Поражение рыцарей Тевтонского ордена на ристалище обсуждалось всюду: на рынках, в лавках ганзейских купцов, в кругах людей почтенных и не очень, в домах богатых горожан и лачугах бедняков. Генрих фон Плоцке буквально рвал и метал, когда слуги доносили ему о невероятных слухах и измышлениях, мало похожих на действительность, но уже покинувших пределы владений ордена и начавших гулять по всей Европе. А тут еще этот колдун… Исчез, подлец, словно сквозь землю провалился. Может, его и впрямь поглотила преисподняя?
Будучи не в силах избавиться от черных мыслей, маршал переложил командование войском, собранным для похода на Литву, на плечи заместителя, командора ордена, а сам отправился на соляные копи. Решение маршала отстраниться от своих обязанностей вызвало изрядное недоумение не только у прусского ландмейстера[95] Фридриха фон Вильденберга, но и у всех рыцарей. Пришлось Генриху фон Плоцке взять еще один грех на душу: он солгал братьям ордена, что у него якобы открылась рана, полученная во время недавнего зимнего похода в литовские волости Вайкен и Пограуде. Разумеется, маршал заверил, что как только рана затянется, он непременно присоединится к войску.
На самом деле причина, побудившая Генриха фон Плоцке в срочном порядке посетить копи, заключалась все в том же не выходившем из головы проклятом колдуне и особенно – в его пророчестве. Священный огонь пруссов Знич люди маршала так и не нашли, но на то, признаться, у него не было никакой надежды изначально. Генрих фон Плоцке вообще сомневался, что Знич и впрямь находится в Кёнигсберге. А вот пророчество прусса относительно скорой смерти крайне угнетало маршала, ибо он знал, что жрец обладает способностями, находящимися за пределами человеческого понимания. Следовательно, его предсказание в любой момент может сбыться.
Местоположение соляных копей тевтонцы старались по мере возможности держать в секрете, поскольку из-за необычайной дороговизны соль[96] в Средние века называли не иначе как «белым золотом». Соляные копи и соляные варницы приносили доход ничуть не меньший, нежели золотые прииски. Соль перевозилась по специальным «соляным» дорогам, и многие города специально строились вблизи них: подобное соседство приносило солидные деньги за право провоза столь ценного продукта через их землю. А поскольку соляные копи обеспечивали треть доходов и казне ордена, охраняли их чрезвычайно тщательно. Да и отчетность по ним была очень серьезной.