В море вышли сразу, как только загрузили продукты. Поначалу фризы хотели всучить чужакам старую лохань, но Носок, ушкуйник со стажем, быстро их раскусил, и тогда хитрый старейшина, изобразив на лице смущение и раскаяние, предоставил в их распоряжение совершенно новую, надежную и вместительную лодку. Она столь юрко побежала потом по волнам, что беглецы в итоге расслабились, повеселели и даже разоткровенничались. В частности, Горислав с Венцеславом поведали наконец свою историю.
Оказалось, они были посланы киевским князем по каким-то делам в Кёнигсберг и нечаянно попали там на рыцарский турнир. Однако их победу на ристалище многие тевтонцы восприняли как личное оскорбление, в связи с чем и решили отомстить. Пока на прощальном пиру, устроенном маршалом ордена, русы чистосердечно братались с Бернхардом фон Шлезингом и Адольфом фон Бергом, немцы подсыпали им в вино сильное снотворное. Словом, очнулись они уже связанными и одетыми в грязные рубища с чужого плеча. Их везли на телеге в соляные копи, а конвоирами-кнехтами командовал сам Бернхард фон Шлезинг. Видимо, не смог отказать себе в удовольствии поизмываться напоследок над Венцеславом, опозорившим его, славного рыцаря, на всю Европу дерзким трюком, после которого он зарылся в песок арены как земляной крот. Тевтонец прекрасно сознавал, что возврата из соляных копей не бывает, поэтому был уверен, что о его бесчестном поступке никто и никогда не узнает…
На палубе когга беглецов встретили настороженно. Несколько арбалетчиков, не скрывая недружелюбных намерений, взяли их под прицел. И только когда Горислав, владевший швабским диалектом, поведал сочиненную на ходу историю, что по заданию маршала Генриха фон Плоцке они-де направлялись к одному из островов, где их ожидал корабль ордена, все слегка расслабились. А Гервиг Брамбах, представившись, смог даже выдавить из себя почти гостеприимно:
– Милости просим…
Конечно же хитрый купец не поверил ни единому слову из не очень складного рассказа могучего тевтонца, назвавшегося Йоханнесом Токлером. Однако и невооруженным глазом видно было, что все пятеро – сильные, бывалые воины, а значит, их помощь в предстоящей схватке с пиратами (те уже догоняли когг) будет неоценима. Гервиг Брамбах наскоро объяснил богатырю ситуацию, и тот, коротко кивнув, согласился примкнуть вместе с друзьями к наемникам. Впрочем, иного выхода все равно не было.
Приблизившись к борту, Горислав стал наблюдать за настигавшими их кораблями пиратов. Оценив навскидку соотношение сил, пришел к неутешительному выводу: сражаться с морскими разбойниками в открытом бою с тем числом ратников, которое имелось на когге, было бы безумием. «Нужно немедленно что-то придумать…» – билась в голове киевского воеводы, точно птичка в силках, одна-единственная мысль.