Неожиданно Свид почувствовал сильное волнение. Мысленно обратившись к своему покровителю Чернобогу, он произнес краткую молитву, дабы обрести второе зрение. Потом закрыл глаза и – невольно отпрянул назад, будто его обожгло! Вместо черноты, которую, как правило, видит человек, опустивший веки, Свид увидел яркий голубой огонь. Не может быть! Открыв глаза и заметив подозрительные взгляды стражей, таваст выдавил из себя кривую улыбку и поторопился уйти прочь.
Сомнений у него не было: в общинной избе горел Большой Знич! Чернобог никогда не ошибался. Но каким образом эта величайшая святыня всех балтийских племен попала к сембам? И почему именно к ним, а не к его племени?! О боги, где ваша справедливость?! Вне себя от обуявших его эмоций, Свид даже не обратил внимания на шедших ему навстречу ушкуйников, хотя едва не столкнулся с ними лбом.
– Што енто с нашим Лешим? – удивленно спросил Стоян.
С некоторых пор в компании беглецов за Свидом закрепилось прозвище Леший. Таваст казался настолько чужеродным организмом на фоне остальных, что импульсивному Носку порой мучительно хотелось выкинуть его из лодки. Еще бы: вечно угрюмый и неприветливый вид вкупе с непонятной неразговорчивостью кого угодно могли довести до белого каления! В конце концов беглецы оставили какие бы то ни было попытки общения с тавастом, даже не подозревая, что такое положение вещей его самого весьма даже устраивает.
– Малахольный… – проворчал в ответ Носок. – Видать, мамка его при рождении головой об пол шмякнула. Тока и могет таперича, как чурка безгласная, буркалами туды-сюды зыркать. Вот ить навязался на нашу голову, довесок… – На самом деле Носок отдавал в душе должное воинскому таланту Свида, хотя непомерные жестокость и кровожадность таваста изрядно коробили.
– Видать, животом мается, – ухмыльнулся Стоян. – Перекормили его, кажись, пруссы малехо. Вот и побёг укромное место искать.
– Вряд ли, – возразил приятель. – Он и ел-то, я видал, нехотя и словно через силу. А как нам из-за стола расходиться – совсем в лице изменился. Будто жабу проглотил.
– Дык они ведь жаб и едят! Я сам слыхал байки кормчего Замяты про обычаи племени емь. А Свид, почитай, в родстве с ними состоит.
– Вот то-то и оно, што байки… Сам-то хочь раз видел?
– Не, не доводилось, – засмущался Стоян.
– Тады пошто напраслину на добрый люд возводишь?
– Тоже мне, нашел добрых… – буркнул обиженно Стоян. – Они тебе едва башку не отшибли, когда мы Або брали.
– Так то в бою! А там всяко быват. Однако мирный люд в любой стороне добрый. Уж я-то походил свое, знаю…