Маршал слушал герольда вполуха: в голове звучал голос узника-колдуна: «Найди Знич! Найди Знич!..». О нарушении данной тому клятвы он уже и забыл, ибо не считал грязного варвара человеком. А любые обещания свинье (чтобы она ни о чем плохом не думала, а только набирала вес!) хороши лишь до швайнфеста – праздника, когда ее зарежут.
…Жигонт, затерявшийся в окружавшей турнирное поле толпе, с неослабным вниманием наблюдал за поединками рыцарей. Глаза его горели боевым азартом: эх, сюда бы его боевого коня да все воинское снаряжение! Да уж, здесь было с кем сразиться: один рыцарь выглядел достойнее другого. Конечно, князь Гедимин тоже иногда устраивал подобные состязания, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что разворачивалось сейчас, прямо перед глазами!
До Кёнигсберга Жигонт добрался без приключений. Если не считать ночного нападения на их бивак немногочисленной шайки неведомых разбойников. Видимо, они какое-то время следили за обозом и, насчитав всего десять вооруженых охранников, напали глухой ночью, ближе к утру – в надежде, что те беспробудно спят. Когда же бодрствовавшие по очереди дружинники убили первых четверых из них, остальные мгновенно разбежались, растворились в ночи. А среди людей Жигонта лишь три человека получили легкие царапины: хорошо продуманная система охраны обоза дала свои результаты.
Купец-ганзеец при виде вощеной дощечки с начертанными на ней знаками сначала вздрогнул и даже, как показалось Жигонту, слегка испугался. Однако, быстро взяв себя в руки, весьма энергично принялся содействовать обустройству литовцев, въехавших в Кнайпхоф под видом поляков. Правда, в итоге нашел им для постоя совсем захудалый на вид постоялый двор, однако именно его запустение и приглянулось Жигонту: меньше чужих глаз – меньше риска.
Торговлей занялся купеческий сын Юндзил, ибо имел некоторое представление об этом довольно непростом деле. Парень не вышел ни ростом, ни статью, но уже давно и настойчиво упрашивал князя Гедимина принять его в свое войско. Во время подготовки обоза для поездки в Кёнигсберг Жигонт вспомнил о настырном недомерке и предложил ему отправиться вместе с ним во вражеский стан, чтобы заработать таким образом право поступления в княжескую дружину. Купеческий сын был на седьмом небе от счастья, без колебаний согласился и теперь исполнял свои обязанности с неуемным рвением. Впрочем, он вообще оказался для Жигонта чрезвычайно ценным приобретением, ибо знал несколько языков, мог быстро втереться в доверие к кому угодно – от купца до простолюдина, и обладал потрясающими выносливостью и зоркостью. Будучи постоянно глазами и ушами обоза, в ту злополучную ночь именно Юндзил оповестил всех о приближении разбойников…