Трубачи, герольд и персеванты спрятались за барьерами, а знаменосцы предводителей расположились возле входов. Конные слуги, вооруженные обломками копий, в бригантинах и саладах, металлических перчатках и поножах, были готовы в любой момент вытащить своих хозяев из драки, если те попросят. Пешие слуги в коротких куртках и саладах воинственно размахивали толстыми увесистыми палками. Их задачей было подсадить упавшего рыцаря на лошадь или, в случае необходимости, унести с поля, обороняя дубинками.
Жигонт смотрел на бой во все глаза. Столь потрясающего зрелища видеть ему еще не доводилось. Он даже заскулил потихоньку, как собачонка: вот до чего захотелось тоже облачиться в воинский наряд, сесть на коня и оказаться в самой гуще месива из конских крупов и человеческих тел.
Все бойцы с обеих сторон были как на подбор. Впрочем, слабым и трусливым места на ристалище никогда и не было. Сия рыцарская забава приравнивалась к настоящему боевому сражению. Сломав копья, рыцари брались за булавы из прочного дерева и мечи. И хотя турнирный меч затуплен, не имеет ни острия, ни лезвия и представляет собой просто плоский железный брус длиной с вытянутую руку, шириной в четыре пальца и толщиной в палец (чтобы клинок не мог пройти в отверстие забрала), да еще с гардой и долом для облегчения, все равно его удары весьма чувствительны. Порой такими мечами пробивали даже щиты и крушили доспехи.
Сначала казалось, что одолевают зачинщики. Неистовый Бернхард фон Шлезинг, отбросив сломанное копье, коим поверг наземь одного из приглашенных рыцарей, бил теперь, как молотом, тяжелой дубиной. Под его ударами согнулись и выпали из седел даже такие сильные и признанные рыцари, как Енджей из Брохоциц и бургундец Пьер да ла-Рош. Поляка утащили с поля без памяти, а гордый бургундец доковылял до спасительного барьера самостоятельно, но тут же упал на руки слуг.
Не уступал Шлезингу и второй зачинщик, Адольф фон Берг, расправившийся поочередно с венгерским рыцарем и лотарингским графом Гюи де Машинкуром. На огромном черном жеребце, в черной кирасе, он носился по турнирному полю как мусульманский ангел смерти Азраил. Многие сарацины желали Адольфу фон Бергу гибели, ибо был он неимоверно жесток: от его руки полегли лучшие сирийские рыцари, а самого даже не ранили, хотя в те времена он был совсем молодым. После взятия в 1291 году Аккры султаном Маликом-аль-Ашрафом Адольф фон Берг еще несколько лет сражался против сарацин и покинул Сирию одним из последних. Ныне этому гиганту исполнилось уже сорок пять лет, но казалось, годы не властны над ним.