– Дружище-тобик, если ты мне расскажешь про одного кастрата… это образ такой, – то я тебя отпущу…
– Ничего не знаю! – взвизгнул задержанный.
Птицын сокрушенно вздохнул:
– А ты, часом, не в команде «Абвер-Рига» подготовку проходил у Канариса?[24]
Парень удивился, услышав незнакомую фамилию:
– Это кто такой?
– Да был такой, адмиралом работал. Так вот, у него три фигурки обезьянок на столе стояли – одна уши зажимает, другая глаза закрывает, третья ладошкой за рот держится… «Ничего не слышу», «ничего не вижу» и «ничего не скажу»…
– Не видел я твоих обезьян! – убежденно помотал головой задержанный, на что опер вздохнул еще более сокрушенно:
– Ну, тогда будем лечить тебя от клептомании народными средствами…
Птица не суетился. Он ждал команды: «Эскад-рооо-он! Шашки к бою!!!» – и вот тут равных ему уже не было бы…
Ваню Кружилина Токарев-старший, пользуясь положением, запряг как ординарца-вестового. Задачей Вани стало носиться между подразделениями этаким фельдъегерем с особыми поручениями. Василий Павлович начал его гонять незамедлительно:
– Кружилин! Кружилин!!! Кружилин, мать твою!!!
– Я!
– Во время боя команды исполняются бегом!!!
– Есть!
– На жопе шерсть!!! Живо! Одна нога здесь – другая в райотделе ГБ на Большой. Там тебя ждет Латов Андрей, для тебя – Петрович. Он даст список торгашей, партработников с Острова, которые были осуждены, заметаны или перемешаны. Вникнуть в суть вопроса и – со списком назад. Контакт дружеский, так что… Усек? Да, потом к участковому Мтишашвили, и нагрянете с ним на столовую № 6, где хоть из-под земли найдете тысячи нарушений. Когда заведующий столовой будет намекать вам на связи там… может быть, и в райотделе – кричите: да нам, мол, по хуй!!! А я вас потом за это безобразие накажу…
А вечером того же дня Артему пришлось как «координатору-состыковывателю» присутствовать еще на одном «совещании» – еще менее формальном, чем в кабинете отца, поскольку этим сходняком рулил Варшава. Вор собрал самых неразговорчивых из своего мира, а потому – самых надежных. К Варшаве пришли Есаул, Тихоня с Баламутом, а также известные скокари Груздь и Шляпа. Гости заявились, по воровской манере, не с пустыми руками – каждый захватил по «мальку» водочки. Зная, что разговор предстоит серьезный, собравшиеся с интересом косились на Токарева-младшего и на присутствовавшего там же молчаливого Тульского, напоминавшего Божьим провидением выправляющегося дауна, – его еще поколачивало, но соображать уже начал.
Тихоня и Баламут были породистыми карманниками. Они соблюли три основных воровских заповеди: сидели с малолетки, в армию не пошли и имели правильную сексуальную ориентацию.