– Говори!!!
– Зашли мы как-то к моему корешу… так, по стакану принять. А на шкафу у него в комнате пистолет пневматический лежал – мы из него по пьянке по воробьям стреляли. Он так лежал, что видна была только рукоятка – так что, ежели не знать, то очень на настоящий ствол похоже. Усенков все зыркал, но показать не попросил… Так вот: через недельку моего приятеля вызывают в райотдел КГБ и – так издалека – мол, ежели у вас есть огнестрельное оружие, то за добровольную дачу ничего и не будет…
– И ты молчал?! – ужаснулся после долгой паузы Токарев.
– Доказательств-то нет…
– Ага… Вот и повод в обнимку с причиной… Приплыли… В нашем краснознаменном гвардейском экипаже!
В тот же вечер Лаптев, Токарев и Ткачевский выработали стратегию. На следующий день с ними полностью согласились другие коллеги по сыску. Усенкова решили выжить в главк на повышение. Светлану не привлекали, да она и сама бы отвертелась. Оба квартирника сели через полгода.
Усенков же вскоре перебрался в 6-е управление по борьбе с организованной преступностью, а потом, не задержавшись и там, перебежал работать в инспекцию по личному составу, где и нашел себя. Зная все примочки уголовного розыска, он щемил бывших коллег грамотно и немилосердно.
Вот такой славный парень прибыл разбираться по своей линии в обстоятельствах операции, результатом которой стало задержание Вани-Вани – с одной стороны, и гибель Ужинского – с другой.
Артем увидел, как переглянулись Лаптев с Петровым. Сергей сжал зубы и буркнул:
– Приперся… с холуями…
– Этим только бы красной кровушки похлебать! Чистенькие-то какие, глаженые, сытые… – согласился с товарищем Петров-Водкин.
Усенков чувствовал, как его встретили, но старался быть объективным: несмотря на всю свою стервозность, он видел и рабочее нутро этого дела.
Ералаш в РУВД был полный! Вскоре большинство приехавших устали и потихоньку стали разъезжаться – рассказывать, как они устали. Те, кто должен был работать, – остались работать, обессиленные, но оперевшиеся друг на друга. Яблонская тоже осталась, она сама писала бумажки, бумаженции и бумажищи.
Токарев-старший крепился и старался не орать. Один раз, когда что-то не сработало в телефоне, Артем увидел, как дрогнуло лицо отца, – и он даже испугался, что Василий Павлович заплачет. Яблонская тоже заметила, как заходил его кадык, она схватила Токарева-старшего за рукав и вытащила в коридор.
– Ты успокойся, успокойся, – донеслось до Артема. – Скоро ты хоть одно, хоть масясенькое доказательство найдешь в отношении убийцы, установишь его, и я гарантирую – он будет сидеть! Я тебя дома буду ждать, ты выспишься…