– Спасибо, Ларка…
И до Артема донесся звук поцелуев. Токарев-младший только головой покрутил. На Артура Артем вообще старался не смотреть – Тульский словно состарился сразу на несколько лет, лицо его посерело, и только глаза горели каким-то жутковатым огнем. Постороннему человеку он бы показался полубезумным.
Надо сказать, что в такие часы в отделе УРа видимая обстановка кажется полнейшим бардаком и абсолютной бессмыслицей. Бродят какие-то друг друга не знающие люди. Заходят то ли посторонние, то ли свои, что-то говорят, забирают или приносят какие-то бумаги. И никто, поверьте, никто не спрашивает:
– А кто это?
Раз ходят, значит, надо. Задержанные и свидетели объясняют по нескольку раз одно и то же, потом начинают путаться. В этом хаосе на самом деле и заложен некий непознанный порядок, невидимый постороннему.
– Лаптев! Лаптев!!! Это что за хрень у меня на столе?! – кричал Василий Павлович, отшвыривая от себя документ, присланный из УВД города Махачкалы.
– А это их ответ! – махал рукой Лаптев.
– Ответ на что?! «На ваш запрос сообщаем, что установлено место проживания матери и трех сестер разрабатываемого в Шалинском районе…» Что это?
– А это я им посылал… Просил установить ближайших родственников парня одного… Мысль была про него… Они установили. А так как я не написал, чтобы сообщили… я-то думал, что само собой… так они и не отписали… Ай – горы! По-своему мыслят. Я им теперь напишу, чтобы сообщили то, что установили…
– Сергей… Сергей! Ты сам-то себя слышишь?
Боцман начинал гоготать:
– Терпение, мои мальчики, и ихтиозавры станут нашими!
В такой атмосферке произойти может что угодно…
В коммуналку к Токаревым несколько раз прибегал сотрудник – кому-то звонил из коридора, вроде Василию Павловичу. Первый раз принес какую-то папку. Потом ее же забрал. Потом снова приходил, звонил в РУВД и переспрашивал про какие-то фотографии. Привыкшая к таким делам соседка Дарья Ивановна плюнула и ушла на кухню. А сотрудник совершенно спокойно отпер дверь в комнату Токаревых и провозился там около трех минут. Потом ушел. Все просто…
К трем часам ночи, когда все выдохлись окончательно, Василий Павлович дал отбой:
– Так, все… По норам! Завтра сходка, как положено. С каждого по свежей мысли…
Отец с сыном поплелись домой. Они шли молча, боясь бередить друг друга словами, – да и что говорить… Все и так было ясно…
Пока поели, пока улеглись… Все-таки не удержались и начали по сотому кругу разбор ошибок… Разговор затянулся, и в результате Токарев-старший ушел на службу, поспав около часа с небольшим. Артем же сумел забыться только после ухода отца – тот, качаясь от усталости, убедил все-таки сына покемарить еще часа два. Артем собирался тоже потом бежать в отдел, но поспать даже два часа у него не получилось – где-то к одиннадцати в коммуналку вернулся отец, да не один, а с начальником РУВД и Усенковым. По их напряженным лицам Токарев-младший понял, что что-то случилось. Но расспрашивать отца он, конечно, не мог.