– Птица! – заорал Токарев-старший. – Птица, твою мать!
Из кабинета за стенкой выскочил оперативник Птицын, отворил без стука дверь к Токареву и просунул внутрь лохматую голову:
– Че орешь, как потерпевший? Здорово, Темыч!
Василий Павлович выскочил из-за стола и вышел с Птицыным в коридор. Вкратце объяснив оперу ситуацию, Токарев поставил задачу:
– Короче! Нужно допросить учительницу и завуча – обязательно – как косвенных свидетелей. Возьми поручение от следователя и дуй в школу.
– Говно вопрос, – кивнул Птицын и пошел по коридору.
– Пурги нагони! – крикнул ему вслед Василий Павлович и, повеселев, вернулся в свой кабинет. Некоторое время он молча смотрел на сына, а потом сказал – жестко и безо всяких сентиментальных ноток:
– Ты – молодец. Ты все сделал, как надо. В школе мы все проблемы утрясем. Но! Самое главное – чтобы ты не стал героем. Понимаешь? В школе начнутся охи-крики, но ты должен помнить и понимать главное: то, что ты сделал, – не подвиг. Ты просто все сделал нормально. И не более того.
– Пап, да я и не…
– Все, закрыли тему, – махнул рукой отец. – Пойдем лучше «крестника» твоего посмотрим…
…Тельняшку мурыжили через три двери от токаревского кабинета. Когда отец с сыном вошли, там стало достаточно тесно. Тельняшка с делано равнодушным видом разглядывал потолок, руки у него по-прежнему были в наручниках, ботинки стояли рядом на полу.
– …Имя у него такое, – сказал налетчик, видимо продолжая начатую до прихода Токаревых фразу, – заумное…
– Не Марчелла Зосипатоорыч? – задушевно спросил оперуполномоченный Ткачевский, усаживаясь на стол за Тельняшкой и складывая руки на груди.
– Точно! – обернулся к нему задержанный. – Сергеем звали!
Ткачевский молча, без замаха, отвесил блатарю звонко-сочную оплеуху.
– Понимаю, – сказал Тельняшка, восстановив равновесие на стуле. – Не доверяете!
Старший оперуполномоченный Евгений Жаринов его перебил:
– Приметы?!
Налетчик ухмыльнулся:
– Как же это я сразу-то не сказал: на груди портачка в виде свинки, играющей на скрипке.
– А на спине? – Жаринов подошел к задержанному вплотную.
– А на спине: «Маня, прости меня. Коля Климов».
Жаринов сразу же ударил Тельняшку кулаком под ребра, содрал себе кожу на костяшке о пуговицу на пиджаке, слизнул кровь с кулака.
– Не жалеете вы себя совсем, – прокряхтел налетчик. – …Они, может, кровные братья. Не при делах я. Вот, школяр ваш подтвердить может – грызня между ними получилась.
Токарев-старший кивнул:
– Он и подтверждает – ты ноги-то сцепил?
Тельняшка покачал головой:
– Небось, романы читает на переменках… Не-а… Полжизни на корточках, а равновесие потерял – бывает… Уткнулся ему в копыта… Для плохослышащих – еще раз: я никого не убивал!