– Ты видел? – завизжала я, ожидая, что в любую минуту появится еще один.
– Они безвредны, – с ухмылкой сообщил Уэстри, – к тому же едят москитов, так что их стоит поблагодарить.
Я осторожно спустилась с кровати.
– Как думаешь, кто здесь жил?
Уэстри смотрел на море.
– Самое правдоподобное? – Он повернулся, внимательно осмотрев бунгало. – Моряк, потерпевший кораблекрушение.
Я кивнула. Похоже на правду.
– А что стало с кораблем?
– Может, утонул.
– А где тогда он взял бумагу и… – я открыла ящик стола и достала книгу с темно-коричневым кожаным переплетом, – и эту книгу?
Уэстри прикоснулся указательным пальцем к подбородку, словно обдумывая судьбу несчастного моряка.
– Может, у него был рюкзак с самым необходимым. – Он указал на лампу, стоящую на столе. – Фонарь, эта книга, банка с печеньем. А может быть, он в море нашел обломок дерева, чтобы добраться до острова.
– Книга бы намокла.
– Может, она и намокла, – предположил Уэстри, – а он высушил ее на солнце. Видишь?
Он пролистнул страницы, они действительно были в разводах.
– Но куда он направлялся? Он явно был французом.
– И к тому же бедным, – добавил Уэстри, указывая на скудный запас монет в шкафу.
– Может, он пират?
Уэстри покачал головой:
– Вряд ли пират стал бы так обустраивать свой дом.
Я оглядела истрепанные занавески на стенах, сохранившие насыщенный бордовый цвет – словно ткань погрузили в вино.
– Хорошо, это был бедный французский моряк, который потерпел кораблекрушение и любил читать.
– И пить, – добавил Уэстри, подняв пыльный сосуд из зеленого стекла с запечатанной пробкой. – Красное вино.
– И ценил искусство, – отметила я, убрав кусок мешковины с картины над кроватью. На полотне был изображен изумительный пейзаж – бунгало, очень похожее на то, где мы находились, притаившееся среди роскошного пейзажа: невероятно голубой воды и ярко-желтого куста гибискуса. Вдалеке виднелись две фигуры.
– Боже мой, – ахнул Уэстри, – как красиво.
Я кивнула:
– Ты разбираешься в искусстве?
– Немного, – ответил он. – Дай, посмотрю поближе. – Он забрался на кровать и принялся разглядывать рисунок. – Мне она что-то напоминает.
Мама гордилась, что учила меня разбираться в живописи французских импрессионистов, но я все равно боялась, что мои познания в искусстве удручающе поверхностны. Но я тоже почувствовала, что мы сделали настоящее открытие.
– Думаешь, художник жил здесь?
– Возможно, – ответил Уэстри, не отрывая взгляд от картины. – В каком году издана книга?
Я проглядела первые страницы книги в поисках даты.
– Нашла. 1877 год.
– Это мог быть кто-то из импрессионистов.