– Нет, – выкрикнула она, оттолкнув меня. Ее лицо испачкалось кровью Лу. Я жестом попросила Лиз помочь.
– Дорогая, – сказала я, взяв ее за левую руку. Лиз подхватила правую. – Мы отведем тебя в постель.
– Нет, – простонала Мэри.
– Лиз, дай ей успокоительное, – попросила я.
Она кивнула и протянула мне шприц. Мэри даже не вздрогнула, когда я ввела в ее руку иглу. Вскоре ее тело обмякло.
– Вот так.
Я мягко опустила ее на соседнюю койку. Простыни были испачканы в крови. Чужой крови. Но у нас не было времени их сменить.
– Приляг, милая, – проговорила я, влажной тряпкой стирая с ее лица кровь Лу, – постарайся отдохнуть.
– Лу, – слабо простонала Мэри и закрыла глаза.
Несколько минут я наблюдала за ее дыханием и думала, как все это несправедливо. После всего пережитого Мэри вновь обрела любовь и так трагично ее потеряла. Это жестоко и неправильно.
* * *
Мы с Китти в молчании возвращались к казармам. Теперь мы повидали войну, вернее, последствия войны – ее ужасы, ее несправедливость.
Мы повалились в кровати и долго слушали, как в небе над нами гудят самолеты. Я молилась за Уэстри и думала: за кого молится, кого вспоминает Китти?
– Анна, – прошептала мне Китти, когда в небе все стихло, – ты не спишь?
– Нет.
– Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что важное.
Я села.
– Что такое?
Она вздохнула и посмотрела на меня глазами, полными печали и невысказанной боли:
– Я беременна.
Я охнула и бросилась к ее кровати.
– Ой, Китти! – закричала я, качая головой. Я поверить не могла ее словам.
– Я уже давно знаю, – призналась она с полными слез глазами, – но боялась тебе говорить.
– Почему, Китти?
Она глубоко вздохнула.
– Отчасти боялась признаться в этом даже себе, отчасти – не хотела тебя расстраивать.
– Расстраивать меня? – Я провела рукой по ее волосам и покачала головой. – Меня расстраивает только то, что тебе приходилось тащить эту ношу в одиночестве.
Китти прижалась лицом к моему плечу и зарыдала так сильно, что ее тело забилось в конвульсиях.
– Не знаю, что и делать. Посмотри на меня, – она показала на явно округлившийся живот, – я месяцами прятала его под поясом. Но больше не могу. Скоро все заметят. Ребенок родится через месяц, может, даже раньше.
Я вздохнула.
– Надо поговорить с сестрой Гильдебрандт.
– Нет, – взмолилась Китти, – не надо. Прошу, Анна.
– Это наш единственный выход. В твоем положении нельзя так напряженно работать, и скоро родится ребенок. Мы должны заранее все обдумать.
Китти казалась испуганной и потерянной. Я поняла, что она не задумывалась о том, что ждет впереди – рождение ребенка на острове за тысячу миль от дома, без мужа, в позоре и неопределенности.