София совершенно растерялась:
— Мы должны врать, а то нас всех выкинут.
— Наоборот, только мы и останемся, — ответила я.
Я пойду на что угодно, только бы меня не исключили. Если бы я могла, я бы уехала последней. Я бы вообще не покидала это место. Я ему принадлежу.
Они подпитываются взаимным страхом, но им все мало. Никто и думать не хочет ни о чем другом. Они похожи на детишек, которые, сидя с фонариком под одеялом, рассказывают друг другу страшилки о привидениях. У Софии была истерика сегодня — сразу после отбоя. Она сказала, что от переживаний не может спать. Кэрол сидела с ней на кровати и пыталась успокоить. Она без конца убирала с лица белокурую прядь, забрасывая ее через плечо, неестественно выворачивая голову. Меня это безумно раздражало. Хотелось схватить и выкрутить ей руку.
Я нарушила обещание больше не произносить ее имени. Пора им понять, что происходит. Они должны узнать разницу между реальным миром и воображаемым. Она за углом, за дверью. Нужно, чтобы они это поняли.
Кэрол немедленно выскочила из комнаты. И даже София посмотрела на меня как-то странно.
— Она ничего не ест, — упорствовала я. — Ты сама хоть раз видела, чтобы она хоть что-то взяла в рот?
— Не знаю, — нетерпеливо ответила София. — Я не помню. А при чем здесь это?
— Как она существует? Ведь она нуждается в какой-то пище?
— Если я никогда не видела, как она ест, это не значит, что она всегда голодает. Кстати, вспомни, Анни Паттерсон очень долго продержалась без пищи. Месяцами никто не замечал.
— Анни под конец превратилась в скелет, а посмотри на Эрнессу!
— В отличие от тебя, я на ней не зациклена и не слежу за ее питанием. Ты сама тоже не ешь.
— Думаешь, я не ела бы, если бы нашла то, что мне по вкусу?
— Я больше не могу об этом говорить. Мне пора спать, — ответила София.
Мне наконец удалось привлечь внимание Софии. Упоминание о еде действует безотказно.
Люси проспала сегодня завтрак и сказала, что попросит у медсестры освобождение от физкультуры. Нет, еще раз мне этого не вынести. Я стала уговаривать ее позвонить маме и сказать, что ей нездоровится. Люси разозлилась:
— Мама приедет и тут же заберет меня. А я не больна! И мне не нужно возвращаться домой. Я не хочу домой. Я просто немного расстроена. Как все!
Как хорошо мы ладили после каникул. Я привыкла обходить ее стороной. Мне даже понравилось бывать от нее подальше. Я проводила много времени с Кэрол и Софией. И думала, что так будет всегда.
Эрнесса всего лишь играла в игру, в которую играем все мы. Она просто оттягивает удовольствие, отказывая себе в том, чего ей очень хочется, — так мы отодвигаем тарелку воздушного бисквита со взбитыми сливками. Мы можем повторить это много раз, но под конец всегда сдаемся и наедаемся до отвала. Ты чувствуешь, что больше жить не можешь без куска торта.