— Она хорошо бросала, вполне прилично для второго состава в этом году.
— Люси некогда играть в баскетбол, — ответила я, — у нее не очень хорошая успеваемость по другим предметам.
— Я должна поговорить с ней.
Непременно пойду на современные танцы, если откроют группу. Думаю, я уговорю Дору и Чарли составить мне компанию. Дору — точно.
«Еврейский бук». На дереве вырезано еврейскими литерами: «Едва ты приблизишься к этому месту, с тобою случится то же, что ты сотворил со мной».
Рановато еще для снега. Я выглянула утром в окно и увидела, что кругом бело. Снега не очень много, он просто припорошил все вокруг. Холодно, и снег не тает. Видимо, придется достать зимнюю юбку. Дольше оттягивать не удастся. Что может быть скучнее этой серой шерстяной ткани?
Сегодня ночью мы с Чарли и Дорой выскользнули прогуляться после отбоя. Давненько я этого не делала. В первый год мы с Отем часто убегали после отбоя и пили вино из маленьких бутылочек, какие выдают в салоне самолета, — эти бутылочки Отем стащила у своей матери. В то время мне было все равно, что со мной будет. Мы с Отем гуляли ночью, и я ничего не боялась. Сейчас наши пути разошлись. Уже почти год мы даже не разговариваем друг с другом. Я хорошо учусь и не хочу все испортить, вылетев из школы. И не хочу быть такой, как раньше. Это слишком печально.
Около двенадцати Чарли пришла ко мне и сказала, что Эрнессы нет в ее комнате.
— Я стучала в дверь, и если она не заснула вечным сном, то ее просто нет. Я пробовала открыть дверь, но она на замке. Интересно, где Эрнесса взяла ключ? Пошли глянем, на месте ли Люси.
Я уже стояла в ванной и поворачивала дверную ручку. Дверь бесшумно растворилась, и я заглянула в комнату, боясь увидеть пустую кровать с откинутым покрывалом. Но Люси лежала в постели и спала крепким сном.
— Почему-то я не думаю, что Эрнесса убежала на свидание с каким-нибудь парнем из Брэнгвин-колледжа, — сказала Чарли. — Не того она разлива. К тому же слишком холодно.
— Надо бы Дору позвать, — предложила я.
— Пошли поищем Эрнессу на улице, — сказала Чарли. — Мне очень надо пыхнуть.
Мы накинули пальто прямо на ночные рубашки и вышли. Не знаю, что мы собирались найти. Мы заклинили сигнализацию одной деревяшкой, а другой заблокировали замок, чтобы дверь не захлопнулась. Толку от этой сигнализации. Любая девчонка знает, где спрятаны эти деревяшки.
Мы прошли по дорожке прямо к высоченным чугунным воротам. Они всегда распахнуты — даже ночью. Дора и Чарли все время оборачивались — им то и дело мерещились чьи-то шаги за спиной. У самых ворот я оглянулась на здание Резиденции. Днем подъезды всегда заставлены машинами девчонок из дневной школы — по большей части желтыми или зелеными «фольксами». А теперь дорожки опустели. Все замерло под снежным покровом.