И вдруг воздух в пещере словно бы сгустился, и сошёл ко мне Некто в обличье Волхва, с брадою длинною и взором глубоким и ясным.
И спросил я Его: «Как подняться мне к Свету тому, что вверху? Хотя плоть моя легка и парит над землёй, но не могу я достичь верха и выйти из пещеры наружу – туда, откуда приходит Свет. Как быть мне? Скажи!»
И рёк Волхв: «Прежде чем сможешь подняться вверх, должен ты оставить внизу всё, что несёшь с собой».
«Но у меня ничего нет», – сказал я Ему
«Смотри, – сказал Волхв, – ты несёшь ветхую плоть свою за плечами, как живой несёт на себе мёртвого. Оставь это тело Матери- Земле, Которая дала тебе его».
Тогда поклонился я Земле, от Сердца десницей к Ней прикоснувшись, и возблагодарил Её за все дары, коими Она наделила меня. И – словно груз спал с плечей моих, и понял я тогда, что плоть не властна более надо мной.
И рёк Волхв: «Смотри, вот тёмный покров на тебе, и вот светлый. Совлеки их с себя, как сбрасывают старую одежду, возвратившись из долгих странствий домой».
И тогда воочию узрел я, что на мне надет будто вершник из плотной шерстяной ткани, и он давит меня.
Распрямил я плечи, развёл руки в стороны и вдруг увидел, что ткань – стара и ветха, и свисает клочьями.
Развернулся я и стряхнул с себя ту ветошь. Словно распоротая ветрами чёрная туча, уходящая за виднокрай, сползла она с плеч моих. А под ней – рубаха белая, дивным узорочьем расшитая, чиста, словно снег.
Залюбовался я увиденным, как вдруг услышал голос Волхва: «Не очаровывайся белизной её, но совлеки с себя так же, ибо и она – не ты сам, и тянет тебя вниз».
Вняв словам Волхва, тронул я ворот рубахи – и лёгким облачком спала она с плеч моих.
И увидел я, как старая ветошь растеклась, словно чёрный весенний лёд, и мутной водой закапала вниз, сливаясь с чёрным потоком под обрывом, а белая рубаха, превратившись в полупрозрачную светящуюся дымку, воспарила над ней.
И рёк Волхв: «Вот всё тёмное отошло в Тёмную Навь, а светлое – в Свет Ирийский. Узри же себя без покровов. Кто ты теперь?»
И посмотрел я на себя, и увидел – как бы со стороны – не очами, и будто со всех положений враз: я – Свет, бьющий из единой точки внутри Сияния, без рук, без ног, без головы и без всего, о чём можно было бы сказать: «Вот то, а вот это».
И узрел я, что Тот, Кого видел я как Волхва, есть такой же Свет, как и я сам, и что мой Свет – в Свете Его, и нет возможности разделить нас.
И вновь услышал я голос – теперь как бы внутри себя: «Придёт срок, и ты вернёшься сюда, и поднимешься к Свету, бьющему от верха, и сольёшься с Ним так же, как слился с Моим, ибо ты есть Я, а Я есть Он.