Минут пять двигаться не могла вообще, только зачарованно смотрела на это чудо природы. Так вот, значит, как оборачиваются ящеры. Ну, Златоглазый, ну…показушник он, вот он кто! Я тут стояла, переживала, а он на зрителя опять работал! Театр одного актера, весь билет продан! Ух, как я была зла, несмотря на то, что все еще не могла нормально двигаться. А этот пещерный…дракон завис напротив меня и откровенно скалился. Точно скалился — эта наглая морда только и могла, что надо мной издеваться! Вот зараза шипастая…ух, попадись мне только. Но в программу зрелищ избиение одной здоровой махины, похоже, не входило, потому что, заметив, видимо, на моем лице проблески вернувшегося самообладания, громадина сменила курс и осторожно приземлилась на мост, усаживаясь на все четыре лапы, раскрывая одно из крыльев и протягивая его в мою сторону. Я сначала не поняла, чего от меня хотят, потом, когда дракон нетерпеливо ударил по хрустальной глади хвостом, догадалась, что это приглашение подняться на борт. Для убедительности показала пальцем сначала на себя, потом на широкое крыло цвета заходящего солнца. Ответом — надо сказать, очень убедительным ответом — была сердито выпущенная из носа струя дыма. После этого сомнения как рукой сняло: я припустила и на крыло взобралась со скоростью пули. По туловищу, правда, пришлось пробираться, нагнувшись и помогая себе руками, потому что шумное дыхание зверя лишь добавляло трудностей восхождению. Но когда, наконец, оказалась в нужном месте, чтобы усесться и начать устраиваться, не выдержала: прижалась к теплой шее, обнимая ее руками, и только тогда выдохнула. Да, он мог сколь угодно долго превращаться на моих глазах, но быть за него спокойной я могла, лишь ощутив под ладонями чешую и отдаленно слыша размеренный стук сердца. Кажется, я начинаю понимать, что значили его слова: «Страх за кого-то другого — это совершенно иное. Его подчас невозможно искоренить…»
Дракон некоторое время вел себя тихо, будто ожидал, когда я приду в себя, и этим промедлением я воспользовалась, чтобы еще раз взглянуть на красивейший из закатов этого мира. А ведь и правда скоро темнеть начнет. Нужно торопиться. Приказав себе больше не думать о том, что могло бы случиться, не умей Златоглазый так феерично превращаться, я осторожно погладила драконью шею сбоку, давая понять, что можно отправляться, и рывок махины, предшествующий взлету, встретила с затаенным дыханием и шальной улыбкой на губах. Мой преподаватель в образе дракона — это просто ходячий источник адреналина! Рядом с ним одновременно и уютно, и невероятно страшно. И именно такое впечатление он и хочет произвести, поскольку по-своему учит меня привыкать к неожиданностям в жизни. Но все это потом. Потом, когда я слезу с теплого и гладкого бока и окажусь где-нибудь рядом со своей комнатой. А пока — ветер в ушах, замирающее на каждом махе огромных крыльев сердце и песня свободы, звучащая благодаря доброму дракону, решившему отнести меня к самой заветной мечте.