Полковник чуть не сказал «предвидеть», но глянул ещё раз на опера – куда там «предвидеть»!
– …контролировать … Да! Ещё очень важно… Он тебя самого не засёк?
Опер стал являть недоумение.
– Объект не обнаружил слежку за собой? – переформулировал вопрос Полковник.
Недоумение на лице опера сквасилось в обиду.
– Ладно, ладно… Не кисни… Расскажи-ка ещё раз, что он от тебя хотел… Ну, давеча… В неофициальном порядке.
– Так это… – снова оживился опер и, почувствовав свою нужность начальству, словно бы расцвёл. – Самоубийцей он интересовался. Кто такой, почему застрелился?
– А там что-то необычное есть?
– Да нет, вроде… Из-за бабы.
– О господи! Опять эти бабы… Ну, а почему он интересовался-то, как думаешь?
– Так это… – заморгал опер в новом недоумении по поводу непонятной начальству очевидности. – На его участке самоубийство-то… По территориальности, так сказать…
– Н-да?
Начальник отдела с недоверием стрельнул взглядом в подчинённого, отчего тот снова заморгал – теперь в немом восклицании «Виноват, тэ-эрищ, пАл-ков-ник! Только объясните, в чём».
– А почему он неофициально обратился? Почему как положено дело не запросил? По территориальности, тэсэсэть…
Опер чуть было не промямлил, мол, свои же люди, но предпочёл промолчать и просто пожать плечами с соответствующей гримасой на лице.
«Безнадёжно! – понял Полковник. – Самому придётся…»
– Всё. Иди. Докладывай постоянно.
И когда тот вышел из кабинета, сразу запросил не только дело о самоубийстве, но и дело о несчастном случае в отделении травмы, когда пациент выпал из окна туалета, и дело об автокатастрофе со смертью доктора.
«Всё сам… Всё – сам!»
Полковник в любом случае уже понимал, что при таком числе фигурантов одного соглядатая за объектом мало. Подключать ещё кого-то опасно. До тайн двух смертей, если они есть, оперу не добраться физически, будь он даже поумнее, – некогда.
Мало того… Усиливалось ощущение, что не в любовных пересечениях тут дело. И было даже хорошо, что старательный придурок-опер увлёкся (пусть и дальше там сидит!) любовными коллизиями участников.
Полковнику же самому становилось по-настоящему любопытно узнать истинную причину происходящего. Он решил вспомнить молодость и тоже негласно в свободное время («где ж его взять-то! Но придётся…») поработать «в поле».