– Тело спрятано не так уж искусно, – пояснял он по дороге к ели. – Совсем свежее.
– Хотели, чтобы нашли как можно быстрее?
– Скорее всего. Сомневаюсь, что это, – кивнул он на тело, привязанное к дереву гирляндой, – несчастный случай и неосторожное сокрытие улик.
Труп еще дымился. От замкнувших огней пахло гарью и жженой свининой.
– Значит, у него какая-то еще для нас новость, – предположила девушка, приседая возле тела.
Надела перчатки, чуть выгнулась и приподняла голову. Лицо оказалось обугленным и напоминало крошащийся угольный мелок. Она коснулась носа, и тот частично осыпался.
– Думаю, так делать не стоит, – сказал Уве. – Иначе личность нам не установить.
– Он хотел, чтобы мы знали, кто убит? Сомневаюсь, – размышляла вслух она. – Значит, личность установить вряд ли удастся. Разве только если покопаться в последних пропажах…
– Тело найдено только сегодня. Если родственников у него нет…
– У нее, – исправила Жаклин.
– У нее? – удивился один из полицейских, тощий ярко – рыжий аспирант по имени Лок Аспен.
Жаклин выкопала из снега золотую серьгу и покрутила ею перед носом у молодого ученика.
– Может, он модник? – предположил тот.
– Модник? – нахмурилась Жаклин. – Не думаю, что ходит мода на серьги с такими большими камнями для мужчин.
– Видимо, она богатая, – установил Уве.
– Очень может быть, – протянула девушка. – Да, скорее всего выше среднего достатка. Такое украшение обошлось ее обладательнице не в одну сотню крон.
– Да ты, погляжу, большой знаток побрякушек, – ухмыльнулся Уве и добавил, заметив ее растерянность. – Ладно, не бери в голову. Так значит, она богата, поэтому мотивом вполне может стать ограбление.
– Вряд ли, – усомнилась Жаклин. – Первое, он не снял самое очевидное, а профессиональный вор не мог не заметить чистоту камней, а второе, убийство несет какую-то ритуальную подоплеку. Он должен был что-то для нас оставить. Подождите…
Она просунула руку под обугленную куртку и расстегнула замок.
– Что ты делаешь? – оглянулся по сторонам Уве.
Жаклин раскрыла на общее обозрение грудную клетку. Явно женскую грудь и огромную дыру слева. Пригнулась, чтобы заглянуть в содержимое и поднялась. Аспирант отбежал, чтобы прочистить желудок, Уве потер переносицу и устало отвернулся.
– Вырезал сердце, – заключила она, стягивая перчатки. – Это явно что-то значит. Он на что-то намекал.
– Эта женщина разбила его сердце, и он мстит подобным образом?
– Как одна из версий. В любом случае она его обидела.
– Насколько же сильно нужно обидеть, чтобы вырезали сердце?
– Да он явно болен! – вскричал юноша, отирая рот. – Разве не понятно?