– Мы пили кофе, – вытянулась на спине струной она и положила руки на грудь, словно покойник.
– И как? Понравилось? – привстала на локте Софи.
– Отличный кофе, – призналась Жаклин.
– А у меня кофе был отвратительный, – поморщилась сестра. – Короткий как никогда.
Жаклин легла рядом, и это навеяло времена, когда они лежали под открытым небом в детстве. Тогда Жаклин не была настолько закрытой, а Софи такой распутной.
– Ночи доброй, – отвернулась на бок Жаклин.
– Однажды я вернулась из школы, а ты встретила меня с рассеченной бровью. Ты не обращала внимания на кровь и уводила меня все глубже в лес. Мы шли к маяку, и я слышала в голове голос отца. Он винил мать во всех грехах. Оказывается, это она позволяла ему себя бить, – горько усмехнулась Софи, – Она неумелая хозяйка и вообще не достойна иметь детей, а мы вдвоем – главная ошибка в их жизни. Я не знаю, почему она выбрала меня. Правда, не знаю…
Жаклин показалось, будто сестра плачет, и закрыла голову подушкой.
– Иногда мне кажется, что ты ненавидишь меня за это. Должна ненавидеть. Мы так испугались, когда навещали тебя впервые. Ты лежала в больнице с тяжелой травмой, а мама сказала, что ты просто споткнулась и упала с лестницы. Я была слабее, и поэтому она…
Дыхание Софи становилось тише и спокойнее, а вскоре совсем выровнялось.
Утром Жаклин проснулась раньше. Она рассматривала такое похожее на свое лицо сестры. Без косметики отличить его от собственного было труднее.
– Собирай вещи, – заявила она, как только сестра проснулась. – У меня много дел. Мне нужно съездить в школу, опросить учеников, которые знали Николаса…
– Что ты там бормочешь? – прошептала Софи, надевая полупрозрачную водолазку.
Жаклин вернулась и осмотрела с головы до ног свою неточную копию.
– Переоденься, – вынесла вердикт она.
– Что? Почему?
– Это и мое тело. Не стоит так его выставлять, иначе мне будет казаться… Все узнают, что у меня под пальто.
– Поверь мне, это уже многие знают. Не думала, что ты читаешь, – обратила внимание на книги она, – детективы.
– Ты ей перезвонишь?
– Да. Я не люблю хранить чужие вещи, поэтому верну, как только изучу материал.
– Это ведь… – помедлила Софи. – Это ведь художественная… Жаклин, ты вообще знаешь, что такое художественная литература? Насколько я помню, в детстве ты читала только энциклопедии. Такие книги называют кастратами. Коллажами.
– Неправда, – твердо заявила Жаклин. – Я читала кодексы. Это целостные документы.
Софи поторопилась к выходу. Жаклин ее вид сзади вызвал еще большее отвращение, чем спереди.
– Я хочу попробовать что-нибудь традиционное, – защебетала девушка, устраиваясь на пассажирском сидении. – Ты съехала на встречную, – предупредила Софи. – Я и раньше понимала, что ты опасный водитель. Игнорируешь знаки, штрафы, камеры. Останови здесь, мне нравится это место.