– Сказки, – задумалась она.
– Ты ведь читала сказки в детстве?
– Нет, нам их читала мама, – искренне ответила она.
– Нам? Ты в семье не одна?
– У меня есть сестра.
– Надо же. Мы действительно о тебе многого не знаем. Вернее мы о тебе ничего не знаем.
– Я о тебе, например, тоже ничего не знаю. Вообще ни о ком из вас.
– Потому что не интересуешься. А это не очень-то и вежливо. Не здороваться тоже невежливо. Ты, например, никогда не здороваешься. В нашем отделе к этому привыкли, но другие ведь тебя не так хорошо знают. Ты единственный человек из моих знакомых, кто не следует нормам поведения, которые соблюдают все вокруг. Ты не здороваешься, потому что уверена, что увидишься с этими людьми завтра. Это я понял не сразу, и первое время обижался. Думал, что ты считаешь меня не достойным своего внимания.
– Даже я не поняла. Просвети меня.
– Твою точку зрения тоже следует уважать, пускай она и неверная, по мнению многих. Ты заслуживаешь право на индивидуальный взгляд.
Жаклин задумчиво молчала, и Локу пришлось привлечь ее внимание.
– Это был вроде как комплимент.
– Да? И что мне с этим делать?
– Иногда ты чересчур откровенна, а иногда невыносимо закрыта. Я узнаю с кем и в какой позе ты спала прошлой ночью, но не имею понятия, кем были твои родители.
– Зачем тебе это знать?
– Если ты не будешь раскрывать этих вещей, то на чем строить диалог? Мы же не можем найти общих точек соприкосновений. Давай сделаем так. Я обменяю факт своей биографии на твой, договорились? Я родился в Германии, в Берлине, на севере. Мой отец Американец…
– Мы ведь не убийство твое раскрываем. Пока что ты жив и факты мне ни к чему.
– Хорошо, – успокоился и выдохнул он. – Скажи честно. Я просто проверяю. Ты ведь не раз лежала в психологических учреждениях, здесь и в других странах?
– Ты употребил слово «ведь», а оно предполагает заведомо положительный ответ.
– Хорошо, тогда утверждение. Ты лежала в клиниках. Я это знаю. Все это знают. Каким-то образом это просочилось в общественные круги, как бы ни старались Отто или Уве. Какие диагнозы тебе там ставили?
– Разные, но зачем тебе это знать? – отодвинулась Жаклин.
– Может быть, это как-то поможет отнести тебя к определенному классу людей.
– Не надо меня никуда относить, я не люблю общественные собрания. Социопатию, обсессивно-компульсивное расстройство, шизофрению, аутизм, всевозможные синдромы.
– Например?
– Всего и не вспомнишь, – потерла лоб Жаклин.
– Синдром Аспергера в этом списке был?
– Мне много чего ставили, но Отто всегда говорил, что верить во всю эту чушь не стоит.