Политехнической школы, одновременно и демограф и экономист, директор Национального института демографических исследований, а также профессор Института политических исследований, этот автор признает как данность тот факт, что "общественное мнение" существует и что оно есть "анонимная мощь", способная стать "политической силой". Он тщательно разграничивает непосредственно "общественное мнение" и простое "большинство индивидуальных мнений на заданную тему", такое, каким его мог бы зафиксировать, например, референдум: для Сови "общественное мнение" составляет совокупность голосов официальных выразителей мнения более или менее ограниченных групп (то, что политическая наука называет "группы давления"), которые высказываются в СМИ (пресса и радио). Он добавляет дополнительный критерий: нужно, чтобы эти принятые точки зрения, которые должны представлять некоторую связность, не просто соответствовали традиционным социополитическим разграничениям, так как это означало бы только классические политические квазипарламентские дебаты, мобилизующие идеологию политического класса более чем отчасти автономное мнение публики. Если мнения, выраженные этими голосами в меньшинстве, не создают из отрывочных частей единого искусственного "общественного мнения", то это только потому, что официальные выразители мнения не могут говорить невесть что: они обязаны своей силой тому факту, что они публично выражают индивидуальные мнения и чувства, которые существуют в группах и которые они умеют интуитивно распознавать (во время разговоров, наблюдения за различными реакциями "низового" звена и т.д.). Сови различает, хоть и не без некоторой путаницы, хорошо передающей двусмысленность понятия, "два общественных мнения: одно - открытое, заявляемое, другое - глубинное, более специфичное, являющееся почти тайным или произносимым только шепотом" (стр. 14). Исходящее от ограниченной части граждан "заявленное и даже громко провозглашенное мнение" является далеким от всеобщего избирательного права и может отличаться от "глубинного мнения", которое может стать известным только в результате специальных методов исследования. Сови сожалеет, что вместо того, чтобы обучать граждан путем честного информирования, лидеры общественного мнения, его выражающие, воздействуют более на чувствительные струны, на подсознание и на эмоциональность публики, нежели на ее разум. Вспоминая, безусловно, собственный опыт, он горестно констатирует, что/84/ "рационалист, здравомыслящий человек, разоблачитель мифов всегда плохо воспринимается общественным мнением" (стр.23) Сови, кроме того, указывает, что общественное мнение, поскольку оно не дается сразу и вдруг, может быть подвержено оценочным ошибкам или преднамеренным деформациям, что объясняет, почему политические руководители могут иметь о нем ложные представления (например, полученные письма, кроме того, что они не представительны для всей публики, могут оказать исключительное впечатление на общественного деятеля), причем, общественное мнение может даже стать результатом манипуляций (например, политический деятель может быть окружен представителями групп давления, мнение которых не обязательно является мнением общественности). Несмотря на ее недостатки, Сови признает за этой политической силой определенную пользу, особенно потому, что она обеспечивает - в соответствии с квазинаучным законом и независимо от индивидуальной воли - пассивное сопротивление вечно торопящимся и склонным к авантюризму политическим деятелям ("оно обеспечивает равновесие благодаря помощи благоприятствующего закона больших чисел").