(«Погоди, теперь он провозгласит, что его жжет клеймо позора», — предупреждает Хлою Грейс. И Хлоя, встречаясь с Марджори, говорит, что с Грейс стало невозможно общаться — все умничает. «Только слова, и ни капли чувства», — сетует Хлоя одной своей подруге на другую.)
— Ничего Имоджин не напортила, — отвечает Хлое Оливер. — Я прослежу, чтобы утром Франсуаза была у себя в комнате. Незачем сбивать с толку детей. А ты помни, что я тебя очень люблю. А Франсуаза помогает мне наладить сон.
— Очень она волосатая, ты не находишь? — говорит Хлоя.
— Свидетельство страстной натуры, — говорит Оливер, и Хлоя не развивает эту тему, опасаясь, как бы та боль, что теснит ей грудь, не переместилась в сознание, чего, впрочем, не произойдет, если соблюдать меры предосторожности.
— Я опоздала на автобус, — упавшим голосом говорит Хлоя.
— Я тебя сам отвезу, — великодушно объявляет Оливер, и действительно отвозит, и по дороге в Кембридж пытается изложить ей причины своего недовольства тем, что она ходит на службу. Хлоя, говорит он, нужна ему дома. Только тогда у него спокойно на душе. А теперь, когда у него пошла наконец работа над романом, ему прямо-таки необходимо, чтобы она была рядом в течение дня, на случай, если ему понадобится прочесть написанное вслух, проверить, ритмично ли он строит фразы. Да нет, конечно, Франсуаза для этого не годится. Во-первых, она иностранка. А потом, он вовсе не полагается на ее суждение и творческое чутье, как полагается на Хлоины. Ему нужна Хлоя, и никто другой, пусть она это усвоит. Она его жена. Ей всецело отданы его чувства, с нею связано его прошлое, настоящее, будущее. Просто в одной-единственной области, притом столь ограниченной и малозначащей, как секс, ему нужна другая женщина, моложе и чтобы не храпела и принимала такие отношения естественно и пристойно, а Франсуаза как нельзя лучше отвечает этим требованиям, да еще и снимает с Хлоиных плеч бремя домашних забот. Так вот, не может ли Хлоя попросить у старшего товароведа, чтобы на те три месяца, пока он допишет середину романа, ей дали отпуск? А точнее, с сегодняшнего дня? Если ее хозяева считают, что она ценный работник, то с удовольствием пойдут ей навстречу.
Хлоя просит об отпуске. Хлоя теряет работу.
— Ты была не на своем месте, — говорит Оливер, — потому и не произвела должного впечатления. Иначе тебя постарались бы удержать любой ценой, зная, что это окупится. И слава богу, что ты с ними разделалась, а то поглядела бы на себя — вечно усталая, подавленная, в скверном настроении. Фурункулами пошла.