Хлоя. Извини.
Это правда. Имя Хлоя, необычное и редкое, не переиначишь, оно как бы возвышало ее над сверстниками. А дразнить Марджори Маргаринчиком было средством ее принизить, и Хлоя этим средством пользовалась вовсю.
Марджори. Какая теперь разница — это я так, к слову. Да и не в том дело. Я хотела, чтобы мы с отцом были только вдвоем. Думала, при маме ему будет хуже. А он умер.
Хлоя. Марджори, ты дала знать друзьям Элен, что она в больнице?
Марджори (не слушая). А второе — Фрогнал-хаус. Не нужно мне было там жить. Патрик правильно говорил, не с домом творилось неладное, а со мной самой. Это я твердила себе — уходи, ступай отсюда, все забудь и начни сначала. Хватит биться головой об стенку. Удивительно. Мне бы радоваться, когда мама сменила замки и выставила меня, а я сокрушалась.
Фрогнал-хаус, думает Хлоя, дом. Если б только мне было куда податься, забрала бы я детей и ушла от Оливера? Нет.
Хлоя (настойчиво). Марджори, кого ты еще известила, что Элен здесь?
Марджори. Никого. Только тебя и Грейс.
Хлоя открывает сумочку крокодиловой кожи, стоящую на тумбочке у кровати Элен, и роется в ней, ища записную книжку. Какое святотатство! Копаться в материнской сумочке! Будет ли Хлоя горевать, когда Элен умрет, и если да, то почему бы уже не начать? Или, отождествляя чужую смерть со своей, ощутит жалость к себе? Нам назначено жить в ожидании смерти, размышляет Хлоя, своей и чужой. Лишь в свете того, какой нам уготован конец, наша жизнь обретает хотя бы крупицу смысла. В сумочке у Элен — чистота и порядок. Маленькая косметичка, в ней — пудреница, губная помада. Кружевной платочек, неимоверной белизны. Основательно набитый бумажник. Замшевый кошелек, не захватанный, не потертый. Маленький пульверизатор с одеколоном. Визитная карточка зубного врача. Записная книжка с карандашиком, засунутым за корешок; страницы, исписанные четким бисерным почерком. Сумочка старой женщины, полная молодых надежд.
Марджори берет записную книжку.
Хлоя. Марджори, я храпела сейчас, когда задремала?
Марджори. Откуда вдруг такой вопрос? Нет, и не думала.
Хлоя. Этого о себе никогда не знаешь.
Марджори уходит искать телефон-автомат. Хлоя остается наедине с Элен; ей страшновато. И неспроста: веки у Элен, точно освобождаясь от гнета Марджориного присутствия, вздрагивают, поднимаются, и Элен в упор смотрит на Хлою. Тонким, певучим голоском, какие были в моде лет тридцать назад, она говорит.
Элен. Надо что-то придумать с твоей прической, Марджори. Ты бы брала пример с Хлои Эванс. Всегда такая подтянутая, опрятная.