Если бы не трагичность собственного положения и шибающий в голову запах, я бы расхохоталась. Уж больно забавно смотрелись работнички, пытающиеся спрятать за спиной трёх метровые оглобли.
Ага! Палки, странной порослью торчали над их головами, а мужики старательно делали невинный вид. Естественно, что выглядели при этом, как минимум, маньяками со стажем.
Не сдержавшись, я фыркнула. Это они в таком безлиственном лесочке побалакать собрались?
Идиоты…
— Чего тебе?! — брезгливо бросил распорядитель, прикрывая нос рукавом.
— Мне бы лошадку… — униженно заныло вонючее чучело, подходя ближе.
Я с сочувствием глянула на увечных товарок. Если их продадут этому… По сравнению с перспективой задохнуться этим невообразимым смрадом, даже конская колбаса выглядит почти удовлетворительным будущим. Там хотя бы прикончат быстро, а тут. Бедняжки! Остаётся надеяться, что у нашего, так и оставшегося для меня безымянным хозяина, есть хоть капля совести.
— Тебе?! Иди прочь, оборванец! — гневно прикрикнул обсапоженный хозяин, и я возблагодарила Бога. — Я не подаю, а продаю своих скакунов!
Мистер-вонючка ещё ниже склонил голову, втянув её в плечи, и неловко шагнул вперёд. Нога, обмотанная мерзкими тряпками, подвернулось, и этот анти-парфюмер рухнул на распорядителя, инстинктивно облапав его.
У-у-у-у-у! Надо было видеть лицо мужика!!! Как только его наизнанку не вывернуло?! Впрочем, парочка пацанов помладше, из тех, что были у него на подхвате, ломанулись в кусты с позеленевшими лицами.
Сам же распорядитель сосредоточенно и на удивление быстро менял цветовую палитру лица.
Зелёный — алый — серый — голубоватый — белый — зелёный, и дальше по кругу. Ничего себе способности!!! Не знала, что люди так могут. Или это свойство исключительно местного населения?
А ‘хамелеон’, кривясь от брезгливости и выпучив зенки от недостатка кислорода, наконец, пришёл в себя настолько, чтобы оттолкнуть ‘вонючку’. Тот пошатнулся, но на этот раз не упал, удержавшись на ногах.
Некоторое время хозяин кипел от злости молча, попросту лишившись дара речи. Представив себе, каково ему пришлось, если у меня даже на расстоянии в пятнадцать метров глаза щиплет от смрада, я прониклась искренним сочувствием. Правда, ненадолго. Вспомнив, какую судьбу он прочит мне, сочувствие моментально сменилось злорадным удовлетворением. Так ему и надо, живодёру несчастному!
А работники верёвки и кола, оценив состояние и настрой своего работодателя, поудобнее перехватили оглобли, вытащив их из-за спин. Что-то мне подсказывает, несладко придётся оборванцу.