Везут ящик. Сейчас освободят продольный ход к яме, засыпанный камнями, подставят сюда прочную клетку, и запрятанный в нее один из бойцов отправится на место состязания.
Вот все готово. Зверь присмирел. Он осваивается с своим новым положением.
Наконец, клетка поставлена посредине плаца, на котором должна разыграться кровавая драма.
Зрители давно заняли свои места. Мирза Низам, окруженный своими рокандцами, сидит на коврах, под навесом. По правую его руку — Рашид, по левую — его дочь Аль-Наи. В руках Рашида гонг. По знаку мирзы Низама он ударит в него, и Саид-Али, попечению которого вверен тигр, подымет переднюю стенку клетки. Полосатый зверь пока спокойно сидит, поджав под себя ноги.
Аль-Наи обходит присутствующих и отбирает по камешку белого цвета, который каждый рокандец кладет ей с улыбкой в сдвинутые розовые ладони. Рашид тоже положит камешек, но красного цвета. После этого Аль-Наи кинет один ив белых камешков в Саида Али, чтобы он знал, что нужно быть готовым. Это нужно сделать еще и потому, что мирза Низам не тянет жребия, и один из белых камешков — лишний.
Затем Аль-Наи должна смешать камешки, всыпав их в свой кувшинчик с розовой водой, и вынимать их один за другим, стоя с закрытыми глазами, в то время, как мирза Низам будет называть по порядку имена своих рокандцев.
И так велико их доверие к своему вождю, что ни один из них не усумнится в том, что его посылает на страшное дело сама судьба, а не этот белоснежный старец.
Но мирза Низам знает, что не каждый годен для такого дела, как бой с тигром один на один. Пусть все думают, что они одинаково способны к этому. Он же дорожит жизнью своих людей и выбирает из года в год только самых отважных, самых хладнокровных.
Давно уже наметил мирза Низам бойца для сегодняшнего состязания. Вот он сидит, тонкий и гибкий, как тот стальной клинок, что лежит перед мирзой Низамом на длинном золотом блюде, с рукоятью, обвязанной белым индийским шарфом.
Его зовут Абдулла, и нет ему равного по спокойствию в опасности. А это главное, что нужно в страшной встрече.
Аль-Наи вытаскивает камешки и высоко подымает их каждый раз над головой. Среди напряженного молчания слышен тихий голос мирзы Назима. Он начал с самых молодых. С отеческой теплотой и любовью произносит он их имена.
Хорошая школа мужества!
Попеременно один за другим взглядывают названные на руки Аль-Наи.
Не он! И как ни отважен каждый, все-таки слышен как-будто вздох облегчения. Но вот все заметили в руке Аль-Наи роковой красный камень. И вмиг тишина стала еще ощутительнее.
— Абдулла! — попрежнему тихо произносит вождь.