— Цезарь? — прошептал чей-то голос.
Джеф вздрогнул и рывком обернулся. Он не слышал, как подошла Деирдре, и не мог ее видеть, потому что она поверх светлого платья накинула темный халат. Лишь ее духи… Он спросил себя, как долго она уже здесь стояла и смотрела на него.
Однако Деирдре, казалось, только сейчас подошла к нему. В любом случае она извинилась за опоздание:
— Быстрей не получилось, я… я должна была сначала одеться. — На помощь Амали она, очевидно, рассчитывать не могла.
Джеф притянул ее к себе.
— Для меня тебе ничего надевать не надо, — прошептал он.
Он сказал это всерьез. Она могла бы накинуть халат просто поверх ночной рубашки. Чем ближе они будут друг к другу, тем проще им перед бегством еще раз последовать зову инстинкта и отдаться друг другу.
Однако Деирдре воспротивилась его объятиям. Джеф пришел в недоумение.
— Оставь это, Цезарь… Я… Я не хочу.
Джеф тихо рассмеялся:
— Ах, иди сюда, Деирдре! Не сердись. Я не должен был убегать. Я… Ну, мне просто стало легче на душе… когда я увидел эту женщину. Я ведь подумал, что сейчас все кончится. Твоя мать…
Деирдре освободилась из его объятий и махнула рукой.
— Ах, это… Забудь. Я на тебя не сержусь. Однако нам действительно надо заканчивать наши отношения. Больше так нельзя, Цезарь, пожалуйста, пойми это. Я больше не хочу.
Джеф фыркнул.
— Так сразу? — спросил он. — Что, белая момми пробудила в своей доченьке совесть? Или ты боишься? — Затем его голос снова стал мягче. — Тебе не надо бояться, Деирдре, я кое-что придумал. Послушай, мы должны исчезнуть. Мы сбежим вместе, и прямо сейчас. Мы отыщем маронов… Ты сойдешь за мулатку, с твоими темными волосами. Ты…
Он изумленно замолчал, услышав ее смех.
— Что тут смешного? — сердито спросил Джеф.
Деирдре прикусила губу.
— Ничего… конечно, ничего. Только я как мулатка… — Она опять рассмеялась, на этот раз истерически, и никак не могла остановиться.
Для Джефа это прозвучало как обидная насмешка.
— Что, ты не можешь себе этого представить? — гневно проговорил он. — Это было бы ниже твоего достоинства? То есть просто неудачная шутка: ты — черная!
Деирдре покачала головой, пытаясь его успокоить:
— Нет, нет, конечно нет. И все же я не могу. И не хочу. Я не хочу в горы…
— Почему? — допытывался Джеф. — Потому что ты должна будешь отказаться от своей роскошной жизни? Жить в хижине вместо дворца? — Он указал на господский дом.
Деирдре закрыла глаза. На несколько мгновений она погрузилась в мечту о хижине в горах, о жизни с Цезарем… И какое-то смутное воспоминание о Нэнни-Тауне возникло перед ее мысленным взором: круглые хижины, счастливые черные дети, играющие в их тени… Однако затем Деирдре снова вспомнила, что мужчина ее мечты был Джефом, ее братом.