– И что дальше?
– Я на днях к ней заходил за яйцами с нашей служанкой Ноэми. Мы не в первый раз покупаем у бабки яйца, но мне и в голову не приходило, что у старой карги водятся деньжата. Пока старухи торговались, я и подумал:
"Пойду пройдусь к ручью". Выхожу себе, иду к воде, а потом, просто так, сам не знаю зачем, вместо того чтобы вернуться напрямик, пошел через ферму.
– Значит, ты прошел сзади, между осыпями и кустарником, который растет между домом старухи и развалинами Малатаверна?
– Да, и я чуть было не повернул обратно из-за крапивы, как вдруг слышу: старуха что-то бормочет. Сам знаешь, она глуха, как валенок, но всегда ворчит себе под нос.
– Конечно, знаю! Когда учитель по четвергам водил нас в те места на прогулку, мы надували бумажные пакеты и хлопали ими у старухи за спиной, а она и ухом не вела. Даже свою собаку и то не слышит.
– Это верно, зато когда говоришь с ней, она на тебя смотрит и все-все понимает.
Тут вмешался Кристоф:
– Она глухонемая, это всем известно.
Серж продолжал свой рассказа; он пояснил, как через настежь распахнутое окно следил за старухой, пока та вытаскивала сдачу из огромного бумажника, битком набитого деньгами. Он видел, как она положила кубышку в большой кувшин, а сверху навалила деревянный кружок, сито для молока, половник, деревянную лопатку и мерные кружки – литровую и пол-литровую. Тут, как бы подводя итог, вмешался Кристоф:
– Ничего не скажешь, до такого может додуматься только старая скряга. Да ни одному вору и в голову не придет заглянуть в этот дурацкий горшок, который стоит у нее прямо посреди заваленного всякой дребеденью стола.
– И вы думаете, его можно стащить? – недоверчиво спросил Робер.
– Нет ничего проще, – уверенно ответил Кристоф. План был уже готов. Был он в самом деле очень прост. Кристоф стащил у отца немного мышьяка, который тот держал от крыс; он сделает мясную котлету, они подбросят ее через забор, как только старуха ляжет спать. Прежде чем лезть во двор, они бросят несколько камней в сторону развалин и убедятся, подох кобель или нет.
– Остальное, как ты понимаешь, ерунда, – продолжал Кристоф. – Старуха глуха как пень; мы взломаем дверь, она и не почешется.
Робер покачал головой. Он мысленно представил себе двор, подходы к ферме со стороны Студеной дороги. Вспомнил он и развалины Малатаверна груду черепицы, балок и камней посреди трех уцелевших стен. Вокруг всего этого запустения возвышалась небольшая сложенная из камней стена, а сверху – проволочная сетка, предмет неустанных забот мамаши Вентар. Каменная ограда идет вдоль дороги, а с другой стороны отделяет усадьбу от фруктового сада, потом описывает широкий полукруг по луговине и подходит к самому ручью. Как и всем местным пацанам, Роберу при виде развалин не раз хотелось туда забраться, обшарить каждый уголок, покопаться в старых мрачных подвалах. Однако здоровенная рыжая дворняга Фино, ощерившись, кидалась на сетку, и клыки у собаки выглядели весьма внушительно. Этого самого Фино все дразнили издали, но никто не решался к нему подойти.