– Видишь, Робер, – подхватил Кристоф, – красная кислятина годится для простаков, вроде нас с тобой, а им подавай лучшие вина.
Серж достал из кармана сигареты. Он только рассмеялся в ответ на слова приятеля; Робер уставился на его вьющуюся белокурую шевелюру, из которой выбилась длинная прядь и спадала на лоб. Парень Стоял почти под самой лампой, и волосы его блестели, как золото.
Все трое курили молча, затем Кристоф снова завел разговор о винах. Серж знаком приказал ему замолчать, сощурился, внимательно прислушиваясь, и пояснил:
– Эта музыка всегда звучит, во время сводки новостей, значит, через четверть часа родители отправятся спать. Тогда нас и вовсе никто не потревожит.
– А ты не боишься, что они заглянут к тебе в комнату, перед тем как идти к себе? – спросил Кристоф. – Для такой сумасшедшей мамаши, как твоя, это вполне обычное дело.
– Раньше она каждый вечер так и делала. Но с тех пор, как я стал удирать по вечерам, я придумал славную штуку: я стал запираться, когда сажусь за уроки, чтобы сестренка мне не мешала. Так что если родители захотят меня увидеть, придется им лезть в окно, как и мне.
Все трое прыснули со смеху, выпили еще по стаканчику, и Робер спросил:
– Так что там у вас за сюрприз? Мне ведь к шести на работу, нужно хоть немного поспать.
– Погоди еще немного, сейчас мои старики улягутся, и нам никто не будет мешать.
Они допили бутылку, и Серж вышел, объяснив, что непременно хочет угостить их бургундским.
– Мы же будем в стельку пьяны, – заметил Робер. Кристоф пожал плечами:
– Чтобы меня как следует накачать, придется нанести по запасам папаши Дюпюи настоящий удар!
Они вновь принялись за вино, а когда смолкла музыка, Серж вышел. Спустя несколько минут он вернулся и сообщил, что родители улеглись спать. Тут он зачем-то увел Кристофа в первый подвал, а Робер остался в закутке.
Он ждал, уставившись на паровой котел, потом поднялся и подошел к тому месту, где трубы шли наверх. Он пощупал стыки, покрутил рукоятки, затем вернулся на прежнее место и открыл дверцу топки. А потом снова уселся на свой ящик, прислонившись спиной к цементной стене. Голова у него отяжелела, по телу разливалось приятное тепло. Робера одолела зевота.
Наконец дверь отворилась, и появился Кристоф, а вслед за ним и Серж. Робер оглядел их с головы до ног, потом, давясь от смеха, простонал:
– До чего же у вас дурацкий вид!
Поверх одежды они натянули мешки с прорезями для рук и головы, на лицах были маски, а на головах – береты, надвинутые по самые брови. Наряд довершали кожаные перчатки.
Услыхав слова Робера, приятели застыли на месте. Переглянулись. Затем, шагнув поближе к свету, Кристоф стянул вниз косынку, закрывавшую лицо, и сорвал с головы берет. Глаза его метали молнии. На его красных толстых щеках проступили белые пятна, постепенно наливавшиеся кровью. Он откинул рукой пышную черную шевелюру и жестко проговорил: