Когда Касси в первый раз приехала на ранчо своего отца, Морган не обратил на нее никакого внимания. Тогда ей было восемнадцать лет и ее едва ли можно было назвать привлекательной. А в городе тогда хватало по-настоящему красивых женщин. Она была совсем не в его вкусе и вряд ли могла разжечь в нем страсть. По крайней мере, он сначала так думал. Но было в ней что-то странное, в этой мисс Кассандре Стюарт. С каждой их встречей девушка становилась все привлекательней и интересней. Похоже, она взрослела на глазах. И чем больше он обращал на нее внимания, тем красивее и обаятельнее она ему казалась.
Еще до того, как Касси уехала домой в прошлом году, Морган не раз ловил себя на том, что постоянно думает о ней. Он понял, что она ему не безразлична. Но она не приехала в прошлую зиму, и его чувства поостыли, он почти забыл про Касси... пока снова не увидел ее в Техасе. Странно, но в этот раз он не почувствовал к ней никакого влечения, подумав, что, должно быть, сошел с ума, если мечтал о ней и представлял в своих объятиях. Понадобилось почти шесть месяцев, чтобы его страсть разгорелась с новой силой. Он так хотел ее, что уже серьезно подумывал о том, чтобы попросить у отца разрешения на свадьбу.
Никто из четырех сыновей Р. Дж. Маккаули не мог позволить себе ничего без одобрения отца. Лишь получив разрешение, можно было думать о том, чтобы просить благословения Чарлза Стюарта, ну а мнение самой Касси вообще не принималось в расчет. Все мужчины в семействе Маккаули отличались заносчивостью и привыкли получать все, что им хотелось.
Р. Дж. очень разозлился на Касси, когда она уговорила младшего сына нарушить эту традицию и жениться без его ведома и разрешения. А то, что Клейтон женился на дочери Дороти Кэтлин — заклятого врага, — только подлило масла в огонь. Но горечь терзала душу Моргана еще и потому, что он все еще хотел добиться Касси, хотя теперь знал, что она не достанется ему никогда.
Он не винил в этом отца, который всегда неукоснительно соблюдал все эти жесткие правила и не собирался их менять. Не считал он также, что причиной этому явилась давняя семейная вражда, о возникновении которой Морган ничего не знал, хотя она началась еще до его рождения. Во всем он винил Касси, которая совала свой нос куда не следует. Если бы он на ней женился, то живо бы отучил ее от этой дурацкой привычки. Но теперь он лишился такой возможности.
А Касси до сих пор не догадывалась об истинных чувствах Моргана. Он ни разу их не выдал — ни словом, ни жестом. Морган надеялся, что, когда она наконец уедет, его чувства к ней остынут. Но, глядя на нее сейчас, он вдруг понял, что на это у него уйдет гораздо больше времени.