.
И вот чем это объясняется: "Указанные заимствования по преимуществу являются в житиях, составленных не очевидцами подвигов святого, а в значительно позднее время по его смерти, что весьма понятно. Неясные воспоминания о подвигах смешивали его деяния с вычитанными подробностями биографии другого подвижника, а так как совершенное отсутствие критики не давало возможности проверять известия, то все они и помещались в житии">{91}.
Это признание представителя православия подтверждает, что в житиях святых много моментов, которые сводят на нет утверждения церковников об исторической достоверности литературы о святых. Конечно, нельзя отрицать, что в житиях в ряде случаев мы встречаемся и с действительными историческими фактами, однако зачастую искаженными и специально "обработанными" агиографами.
Советские исследователи, специально занимавшиеся изучением и анализом житийной литературы, отделяют в ней те исторические факты, которые отразили действительные события от вымышленных. Так, историк И. Будовниц, скрупулезно рассмотрев жития святых, пришел к выводу, что житийная литература может быть использована как источник при изучении социально-экономических и политических отношений в древней Руси, а также при изучении быта, трудовой деятельности населения того времени и т. п. в том случае, если к ней подходить строго аналитически и выявить лишь те места житий, которые могут помочь историкам изучить далекое прошлое нашей страны>{92}. В целом же жития нельзя рассматривать как безусловно достоверный исторический источник, что пытаются делать богословы.
Знакомство с житийной литературой позволяет определить и некоторые другие общие для всех житий святых моменты. К какому бы жизнеописанию святого мы ни обратились, мы найдем в нем характерные черты христианской проповеди, которые определяют идейную направленность всей христианской житийной литературы. Утверждая веру в будущее загробное существование, в небесное воздаяние, жития святых проповедуют презрение к окружающему миру, прославляют удаление от "суетного", "исполненного нечистых пахарей" "погибельного" мира. Православные авторы с удовлетворением отмечали действенность подобных проповедей. "Благочестивые мужи древней Руси, - читаем мы в писании А. Яхонтова,- внимали с благоговением аскетическим наставлениям своих духовных руководителей и сами становились в отношении других проводниками тех же аскетических идей. Пастыри считали долгом воспитывать на них своих духовных чад. Вообще с какой бы стороны ни смотрели на мир и жизнь человека, аскеты всегда видели здесь только один мрак, одни бесполезные страдания, и жизнь человека казалась им чрезвычайно жалкою и плачевною"