Четыре месяца комиссии абсолютно нечего делать. Американцы неделю выжидали, потом отправили свой корабль в полет. Я мотался между Землей и заводом, курировал перестройку корабля. Слово какое — курировал…
Снабженцем работал. Выбивал, проталкивал, согласовывал, утрясал. Старик не шутил, когда говорил, что от старого «Прометея» один корпус останется.
Наконец, «Адмирал Ушаков» подошел к Земле. Комиссия вновь собралась в полном составе. Корабль сел в Мигалово, и его облепили специалисты.
— Степан подал заявление, — ошарашивает меня Вадим.
— Уходит из пилотов?
— Уходит из дальнобойщиков. Говорит, внутри системы летать готов, но в русскую рулетку больше не играет. Два звоночка от судьбы ему было, третьего ждать не будет. По этому поводу нас Старик вызывает.
— … Я не русский самоубийца, — спокойно, удивительно спокойно втолковывает Степан Старику, когда мы входим. — Мне детей надо на ноги поставить. Как мы летаем? Помолясь да перекрестясь? Вот когда физики объяснят, как джампер работает, я вернусь.
— Не как, а почему, — поправляет Старик. — Конечно, ты прав. Но не летать мы не можем. Америкосы-то летают. Я похлопочу о твоем переводе на ближние линии. Когда вернешься из отпуска, обсудим новое назначение.
Степан выходит из кабинета, стараясь не встречаться с нами глазами.
А я чувствую себя побитой собакой. Они оба правы, и Старик, и Степан.
Летать так, как летаем мы — смертельный риск. Поэтому и экипажи из одного человека. И Старик прав. Контакт с чужаками — это прорыв технологий на новый уровень. Как я знаю из полусекретных документов, мечта руководства NASA — даже не контакт. Они мечтают найти заброшенную станцию чужаков где-то у другой звезды. Или мертвый корабль. Проблем меньше. Технологии есть, но никакого культурного влияния.
— … Ты согласен? — Вадим толкает меня локтем.
— А? Простите, задумался…
— Согласен взять «Адмирала Ушакова»?
— А как же «Паганель»?
Старик с Вадимом улыбаются. — Не уйдет от тебя «Паганель». Как со стапелей сойдет, так твоим будет. Сейчас твое задание — испытать «Ушакова» во всех режимах.
— А разве с восьмым импульсом уже разобрались?
— В первый же день по прилете, — вздыхает Старик. — Степану мы говорить пока не стали, чтоб не волновался. Медики за ним и так полгода хвостом таскаться будут. Вот почитай.
Беру пачку листов, читаю — и сам себе не верю. В предыдущий полет на последнем джампе на корабле Степана изменились скорости протекания некоторых атомных процессов. Очень слабо, но изменились. Как следствие, изменилась скорость хода атомных часов. Поэтому, собственно, активаторы раньше времени и срабатывали. Поэтому и выход из прыжка с недолетом.