— Так вот, — продолжает Старик, — «мячик» вновь появился на орбите, с него идет обычная информация. Но — что удивительно — на двух частотах.
На обычной и на более высокой — слабенький такой сигнальчик.
— А что об этом думают американцы?
— Американцы, надеюсь, не знают. Это наш сектор наблюдения, наш «мячик». О том, что он замолчал после пролета чужаков, мы им сообщили, о том, что вновь заработал — нет. Запроса от них не поступало, надеюсь, они не в курсе. Мы сами обнаружили его появление чисто случайно лишь полгода спустя.
Второй день испытательного полета. Иду с ускорением чуть больше одного «g». От Земли уже далеко, но не так, чтоб десятки минут между вопросом и ответом ждать. Вызываю центр управления полетом.
— Я «Адмирал Ушаков». Вызываю Землю.
— А, Ушак-паша, — отзывается Старик. — Что-то случилось?
— Все в порядке, все по графику, — успокаиваю я. — Поэтому и вызываю. Прошу разрешения порезвиться.
— Что значит — порезвиться? — в голосе Старика любопытство пополам с недовольством.
— Порезвиться — это значит погонять корабль на предельных режимах.
На максимальных ускорениях. Ну и потренироваться в тонком маневрировании.
Эта машина для меня новая, мне надо ее почувствовать.
В эфире — тишина. Но если вывести громкость на максимум, можно услышать, как Старик с кем-то советуется.
— Крым, сынок, — вновь выходит в эфир Старик. — У тебя есть программа испытательного полета. И есть дата возвращения. Не уложишься — я с тебя шкурку спущу. Не выполнишь программу — еще одну. Поломаешь машину или кому-то дорогу перебежишь — еще одну. В остальном — ты капитан, и действуй по обстановке.
— Есть действовать по обстановке!!! — радостно квитирую я, врубаю шесть «g» по главной оси и выписываю в пространстве спираль. На самом деле мне вовсе не радостно. Весь этот диалог — отрепетированная заранее туфта. Мы слушаем переговоры америкосов, они — наши. Программа моего полета — куда я пойду и что буду делать — опубликована заранее. Ее можно сопоставить с координатами «мячиков». Теперь, после разговора со Стариком, программы нет. Куда бы я ни пошел, америкосы будут думать, что я оказался там случайно. Тонкое маневрирование у «мячика» — тренировка. «Мячик» замолчал? Я протаранил его корпусом или сжег джетом двигателя. Ничего, не страшно, это «мячик» русских. Сами разберутся… «Тише, Танечка, не плачь, это был соседский мяч». Впрочем, о том, что на пару минут замолчал русский «мячик», американцы вряд ли узнают. У них своих хватает. Идеальное прикрытие.
Тошно.
В космосе не должно быть ни тайн, ни политики. Космос — он огромен и чист. Нельзя в него с немытыми ногами.