На десятом шаге главврач с огорчением вспомнил, как сегодня в обед у себя в кабинете неосмотрительно уничтожил целую кастрюльку диетической больничной каши с молоком.
«Можно было ограничиться одними тефтелями, тогда так бы не подпирало», – вихрем пронеслось у него в голове.
Поравнявшись с забором, он схватился за верхнюю планку и неожиданно для себя, легко подтянувшись, перебросил свое упитанное тело в соседский огород. Выскочив в калитку, дуэлянт пулей понесся вдоль улицы. Вслед прозвучал одинокий выстрел и протяжной вой бродячего пса. В горячке доктор почти не почувствовал боли, но что-то острой бритвой обожгло левое плече. Он упал под ракитовый куст и, затаив дыхание, замер.
«Не ко времени этот пьянчуга участковый в запой ушёл. Надо будет свозить его к белому колдуну Владимиру Коробутину», – подумал доктор и потерял сознание.
– Назад дороги нет, – крикнул Стефан появившейся на крыльце Альбине, – быстро собирайся в дорогу. Через сутки мы будем уже в Израиле.
Победитель подбросил вверх пачку долларов, пальнул в нее из второго ствола и радостно закричал:
– Сальва в твою честь. Я теперь богат, как Крез! Весь мир будет у твоих ног!!!
К счастью, выстрел был не прицельным и ни одна купюра не пострадала.
– Немного пиано, мой великодушный рыцарь. Не забывай, Эстебан, что я не совсем здорова и могу не выдержать.Даже взмах крыла испуганного мотылька может породить бурю и очень дорого мне обойтись.
Альбина расцеловала Стефа и, сорвав с плеч платок, стала сгребать в него хрустящие «вашингтоны». Одинокая зеленая купюра, упавшая в кадку с дождевой водой, даже на фоне плавающих кленовых листьев, не осталась незамеченной. Внимательная медсестра двумя пальчиками выловила ее из мутной тины и, протерев уголком платка, спрятала в лифчик.
Эстебан прижал Карамель к груди и нежно прошептал на ушко.
– Когда ты выздоровеешь, я увезу тебя в далекую страну. Там всегда тепло. Там каждый год цветет папоротник, стрекочут цикады и большие розовые птахи стоят посреди озера на одной ноге. Я куплю там землю, разобью парк и назову его твоим именем. Такой же прекрасный, как Софиевка в Умани, который польский магнат Потоцкий посвятил своей возлюбленной. А, зараз, моя смерека, быстрее домой и переодягайся в подвенечное платье. Оно в коробке на комоде. А я птицей в церьковь, пусть нас пан отче до ранку обвенчает.
Когда, через полтора года, Левша встретил Стефа на Новом Арбате, на выходе из казино «Метелица», тот был не один и посмотрел на провинциала свысока.
– Пшепрашам пана, – пробормотал он скороговоркой, – то мы з паном майже не знайоми. Але я пану щось заборгував?