— Нет. Я просто была пьяна… Прости, – пролепетала я.
— Ты все еще хочешь быть со мной?
— Да, – сказала я. И это была правда.
Когда я шла через Сокало в отель «Маджестик», смог был таким густым, что видимость не превышала нескольких метров. У воздуха был привкус выхлопных газов. Это был самый тяжелый день с тех пор, как я приехала сюда. Зимой загрязненный воздух скапливается в этом месте, будто в котле.
— Не могу спокойно думать о том, что ты дышишь этой отравой каждый день, – сказала мама, глядя из окна на Сокало во мгле.
— Не всегда все так плохо.
Я пригласила родителей посмотреть на мою квартиру в Ла-Рома, где загазованность ощущалась не так сильно.
И снова гостиничные носильщики не пытались скрыть своего восторга при виде Анжелики, которая грациозно плыла по украшенной цветными изразцами лестнице в мавританском стиле с бронзовыми перилами. Они даже рты приоткрыли. Яркая блондинка, да еще и с вызывающей манерой одеваться, – это зрелище оказалось непосильным для мексиканских мужчин. Анжелика не знала основного правила выживания в Мехико: если у вас нет вооруженного телохранителя, а лучше двоих, одевайтесь так, чтобы не было видно вообще ничего. Мы вылезли из такси на улице Орисаба, и я повела родителей и сестру по обшарпанной желтой лестнице в свою первую мексиканскую квартиру. Я прямо читала мысли Джулии, моей мамы: «Как-то тут неуютно, где же диван?»
— Ну что, выглядит очень по-мексикански, правда, – сказала Анжелика, обводя взглядом кактусы и изображение Девы Гваделупской в натуральную величину. – Я хочу сказать, ты бы не захотела жить в Мехико в квартире, которая была бы не похожа на мексиканскую, – добавила она.
— Такая маленькая… А ведь у тебя еще есть сосед? Ух, как близко друг от друга вы живете, – заметил отец, сунув голову в комнату Октавио.
Я налила сестре рюмку лучшего мескаля из запасов Октавио и оставила ее изучать содержимое его книжных полок. Мама уже нашла себе занятие – перебирать мою грязную одежду.
— Знаешь, папа, а ведь Уильям Берроуз когда-то жил в соседнем доме.
— Правда? Верно-верно, он ведь застрелил свою жену в Мехико, – вспомнил отец. – Когда целился в стакан мартини у нее на голове. – Он вдруг разволновался. – Мы можем сейчас пойти посмотреть на этот дом?
— Вон он, номер двести десять. – Я показала на обветшалое здание слева и подождала, пока отец не сделал целых восемь снимков входной двери с разных ракурсов.
Я не сказала ему, что когда-то читала о том, что настоящий дом Берроуза был снесен. Мы отправились туда.
— Знаешь, не только Уильям Берроуз тут жил, он первым приехал сюда, скрываясь от закона, а потом были еще Джек Керуак, Нил Кэссиди, Аллен Гинзберг, Грегори Корсо… вся эта компания битников. Ух ты, да тебе и вправду повезло найти квартиру в таком месте, – сказал отец, когда мы поднимались обратно в квартиру.