По мнению Октавио, отнюдь нет.
— Обрадор всего лишь демагог, – сообщил он, – который в нужный момент умело пускает в ход избитую и устаревшую марксистскую риторику. Более того, он необразован, а потому не способен выступить с концепцией, объединяющей всю нацию.
Он говорил об этом с такой убежденностью, что я почти ему поверила. Если б только я была способна выступить с умным ответом на его критику!
— А как насчет Кальдерона? – Я назвала имя кандидата со стороны «правых». – Он, само собой, всего лишь марионетка американского правительства?
— Ну, он, определенно, равняется на Буша, но это еще не самое худшее. Произойдет только одно – он денационализирует нефтяную отрасль. Что меня больше всего беспокоит в отношении Партии национального действия сейчас, когда она получила власть, так это то, что в ее рядах все больше и больше «Юнке», – сказал он и провел по волосам своими длинными пальцами музыканта, отбрасывая их назад.
— «Юнке»?
— Да, это тайная ультраправая католическая организация в стиле Франко.
— Так за кого вы будете голосовать?
— Голосовать? Вот еще! Бессмысленно это до смешного.
Я сменила тему разговора:
— Слушайте, а ведь этот район по‑настоящему прекрасен.
— Да, он был построен во времена Порфирио Диаса, президента, свергнутого во время революции. Он хотел сделать Мексику похожей на Европу. Я всегда мечтал жить в этом районе, и вот, когда я нашел эту квартиру… Ну, вы можете себе представить. Все здесь оказалось так, как должно быть.
— Да, здесь красиво.
— И все устроено согласно фэн-шую. Вы обратили внимание? Здесь много прямого естественного света, и через нас не проходят никакие каналы негативной энергии.
— Это хорошо, да.
— Итак, скажите, какая мебель подошла бы для этой комнаты?
Обсудив мебель, мы оба сошлись на том, что, чем меньше заставлять это пространство предметами, тем лучше, и я собралась уходить. В тот момент, когда я выходила за дверь, Октавио взглянул на меня:
— У меня нет сомнений в том, что мы с вами сможем ужиться вместе как друзья. Решение за вами – полагаю, вам нужно время, чтобы подумать.
Он был прав. Я знала, что хочу снова с ним увидеться… Но я не знала, хочу ли я с ним жить. Как я смогу сосредоточиться на испанском языке, если он, такой интересный и привлекательный, будет выбивать меня из колеи одним своим присутствием?