Вместе с Сергеем в будку забрался молодой парень, на первый взгляд – подросток.
— Ты кто? — поинтересовался у него Сергей.
— Кочегар, уже три смены отработал. Виктор меня зовут.
— Тогда будем знакомы: я новый механик, Сергей. — Сергей протянул руку для рукопожатия.
Паренек пожал руку и кивнул:
— Я в ФЗО учился, на паровозника. Правда, месяц всего пришлось.
— Война закончится – нагонишь.
— Не-а. В армию пойду, как восемнадцать стукнет.
— Успеешь еще навоеваться, не торопись.
— Как ты, в тылу отсиживаться? — Парень вздернул подбородок и неприязненно посмотрел на Сергея.
— Почему «в тылу»? Я на бронепоезде воевал, из госпиталя сюда попал, — не удержался Сергей. Слова парня задели его за живое, но о службе в разведке он помалкивал, памятуя слова старлея Лебедева.
— Извини, не знал. — Парень смутился.
Вместе с Виктором Сергей не спеша осмотрел паровоз. Теоретически все паровозы устроены одинаково: котел, дымогарные и паровые трубы, топка, колеса, емкости для угля и воды. А вот конструкции, особенно паровой машины и ходовой части, разные, точек смазки много.
Они простучали молотком сочленения, болты и гайки и полезли в будку. Вроде паровая машина – устройство несложное, но золотников и клапанов для управления полно, и каждый проинспектировать надо. Паровозу уже шесть лет, поизносился. На маневренной работе нагрузки знакопеременные, механизмы выходят из строя быстрее, чем на поездной работе.
Кочегар уголька подбросил.
Сергей постучал пальцем по манометру: двенадцать атмосфер, почти максимум, паровоз к работе готов.
Сергей достал фляжку, в которую вчера бережно налил фронтовые сто грамм, открутил колпачок и вылил водку в топку.
Виктор смотрел с изумлением:
— Водка?
— Она самая, — подтвердил Сергей.
— Зачем добро переводить? Водку на хлеб выменять можно.
— Традиция такая у механиков есть – для знакомства, чтобы не подводил.
— А, не знал.
Затишье было недолгим. Налетела авиация, стала бомбить СТЗ. Иногда вражеские летчики промахивались, и бомбы рвались на «Баррикадах».
Из общежития уже при первых звуках сирены и взрывов повыскакивали бойцы и заняли места на транспортерах. Если немцы увидят поезд, надо быстро уводить его в другое место, но без приказа командира, самовольно, Сергей не мог этого сделать.
Один-два раза в день батарея открывала огонь по фашистским войскам, в основном – по скоплениям танков и пехоты. Стреляли бы чаще, но не хватало боеприпасов. Цели иногда располагали далеко, за пятнадцать – двадцать километров. Делали десять-тридцать залпов всеми пушками и сразу уезжали с огневой позиции. Немцы огрызались ответным огнем, но не успевали – снаряды разрушали брусчатку между цехами.