— Я тебя очень прошу, — настаивала Елена. — Ты можешь отказать мне? То есть, ты способен отказать?
— Да нет, ни в коем случае… Но мне неловко…
— Если стихи плохие, я так и скажу. Или ты считаешь меня недостойной своих стихов.
— Еще чего придумаешь!
— Я так и подумаю, если ты откажешь.
— Но с одним условием, только с одним…
— С каким же?
— Я прочту, однако не будем обсуждать. Не суди… Я никому не мешаю своими стихами. Будь и ты терпима.
— Я обещаю, Дмитрий.
Он отпил большой глоток, откашлялся, лицо приняло сосредоточенное выражение, брови сошлись на переносице, взгляд устремился в пустоту. Чуть напевно он начал:
Апрель…
И первая капель.
Все, как положено в природе.
Прочитан залпом «Ариэль»,
Душа в краях далеких бродит.
Шагаю в школу, чуть бреду,
И мне обрыдла жизнь простая, —
Как в лихорадочном бреду,
Над миром мысленно витаю.
Мне говорит учитель мой:
— Спустись на землю, друг любезный,
И поработай головой
Над уравненьем интересным.
А за окном голубизна,
Апрель капелью барабанит,
И неизвестная страна
Меня из дальних далей манит.
Из той далекой стороны
Гляжу сегодня я в былое —
Начало северной весны…
Снега и небо голубое…
Мальчишки путаная речь,
К полету жадное стремленье…
И не могу я уберечь
Его от будущих падений.
— Вот, — развел руками Зотов, — такие вирши. Думаю, достаточно, и не настаивайте больше, любезная Елена Петровна.
— Чего же стыдитесь? — сказала серьезно Елена. — Вовсе нет повода стыдиться.
Зотов зарделся, как мальчишка. И хотя сделал вид, что не принимает ее слова серьезно, было заметно, как он обрадован.
— Одно смутило меня.
— И что же? — напряжение прозвучало в голосе Зотова.
— Дело не в технике стиха, — повела успокаивающе рукой Елена. — По смыслу.
Зотов успокоился: по смыслу можно спорить. Самое обидное для поэта, когда его упрекают в несовершенстве форм.
— Я понимаю, — продолжала Елена, — твой лирический герой хочет, уже будучи в годах, уберечь мальчишку-мечтателя от падений, то есть от жизненных ошибок. Так?
— Да. И что? Что в этом странного?
— Ну, во-первых, твой лирический герой слишком состарил себя. Делать какие-то выводы о прожитой жизни можно в глубокой старости. А до этого человек не должен лишать себя счастья мечтать, а значит — делать ошибки.
— Мысль спорная, но — допускаю. К чему же ведешь?
— От каких падений, Дмитрий? Мне нравится мальчишка с его безудержными мечтами.
И я не понимаю старика, который хотел бы остановить его, направить по безошибочной колее. Зачем? Чего он боится? О чем сожалеет?
— Мечты бывают разные, — ответил Зотов. — Сколько ошибок творят люди, гоняясь за миражами!