Фу, Люций, кажется, я объелась. Заговорилась я с тобой и лишнего в рот накидала. Желудок аж в грудь отдает. Что-то мне нехорошо. Тошнит как-то. Вроде всё свежее. Сама вчера приготовила и в холодильник поставила. Теперь, когда Катюша со мной живет, одними бутербродами не обойдёшься. Молодой организм надо правильно кормить. Ох, дурненько мне. Пойду-ка я прилягу. Надо только салфеток захватить – пот лицо заливает. Хотя вроде и не жарко. И тазик из ванной возьму – на всякий пожарный.
Что это со мной, Люций, а? Всё плывет перед глазами и двоится… Вот у тебя сейчас четыре глаза… И все желтые. Ужас! Может быть, скорую вызвать? Где мой телефон? Почему я ничего не вижу? Руки, как ватные. И скользкие. Я что, Люций, умираю? Рано, как мама… Хорошо, что дома… Катя испугается… Как же она без меня… Люций, не лижи мне лицо, я этого не лю…
Саша и Маша, телефонный разговор
– Алло, Саш, говорить можешь?
– Да, если коротко.
– Коротко не получится. Полина умерла.
– Какая Полина?
– Классная руководительница у Таньки.
– Да ты что! Подожди, я сейчас выйду из тренажёрки… Слушай, а она вроде нестарая, сколько ей лет?
– Пятьдесят шесть.
– А что случилось?
– Пока неясно, отвезли на вскрытие. Кроме неё дома никого не было. Дочь пришла ночью, хотела спать лечь, а кот, – у них кот есть, – стал скрестись и лапой её тянуть за одежду из комнаты. Дочь думала, он голодный. Вышла за ним, на кухне свет зажгла. А мама её там, на диванчике… ну, понимаешь… А дочка Полинина – девочка совсем молодая, понятно, что в полном шоке. У них больше никого нет… Ни брата, ни сестры, ни мужа. Девочка даже не в курсе, были ли у матери какие-либо сбережения. На похороны школа что-то выделяет. Ну и столовую школьную для поминок, благо учебный год закончился. Я сейчас родителей обзваниваю, деньги собираю…
– Нужна моя помощь?
– Да, поэтому и звоню. Нужно прощальный зал заказать и крематорий.
– На каком кладбище?
– Где получится. Потом прах в семейной могиле захоронят, с её отцом и матерью.
– На какое число заказывать?
– На послезавтра, раньше со вскрытием не успеют.
– Я понял.
– Учителя все в прострации, они же все её возраста или старше.
– Ещё бы…
– Саш, на всякий случай. Ты Кох не говори, педколлектив не хочет видеть её на похоронах…
– Не волнуйся, Нина всё равно не сможет. Её в больницу положили на сохранение, тонус повышенный.
– А ты молодец. Руку держишь на пульсе событий. Может быть, и пол ребенка уже знаешь?
– Да, мальчик.
– Ну, я тебя поздравляю.
– Рано.
– Фамилию свою дашь?
– Нина на свою хочет записать. И назвать в честь отца – Рудольфом.