Члены экипажа быстро умылись, выбрились до синевы, подшили свежие подворотнички, до зеркального блеска начистили сапоги. Каждый посмеивался над другими, но себя в порядок приводил.
Наведя последние штрихи, дружно направились на аэродром. Из других изб тоже тянулись экипажи. И как только узнали о летчицах?
На другой стороне поля и в самом деле стояли прикрытые ветками полтора десятка легких По-2.
— Гляди-ка, не соврал Лешка.
После завтрака поднялся комполка Иванов, постучал ложкой по чайнику:
— Попрошу внимания! К нам на аэродром сел легкомоторный бомбардировочный ночной женский полк. Так вот, женщин не обижать, в противном случае отдам под трибунал.
Приставать к женщинам никто не собирался, но познакомиться, поговорить – этого никто не запрещал. Однако ничего подобного в ближайшие дни не получилось. Днем летчики на Пе-2 летали, а женщины отсыпались, ночью женщины летали, а пикировщики спали. И потому женские фигуры пилоты видели лишь издалека и в сумерках – на противоположной стороне аэродрома.
И тем не менее судьба им улыбнулась. На третий день после появления летчиц на аэродроме с утра пошел мелкий занудливый дождь. Низкие тучи, казалось, цеплялись за кили самолетов.
Поодиночке и группами летчики потянулись к стоянке У-2, поскольку полетов в этот день не предвиделось. Успели познакомиться, пообщаться немного. Михаилу уж очень понравилась миниатюрная брюнетка Маруся, украинка из-под Полтавы. Она летала штурманом.
Только-только завязался разговор – сначала, как водится, о полетах, потом о родных местах и, наконец, о положении на фронтах. Всех тревожило наступление немцев.
— Бьем их, бьем, а ощущение, что их меньше не становится, — вздохнула Маруся.
Михаил уж было собрался подбодрить упавшую духом девушку, осторожно, в нейтральных выражениях намекнуть ей на грядущие изменения на фронтах и сокрушительное поражение фашистской Германии в будущем, как явилась суровая, мужиковатого вида штурман женской эскадрильи.
— Товарищи летчицы, — строгим тоном сказала она, — поскольку сегодня полетов не будет, все на занятия. Изучаем полетные карты, потом политрук эскадрильи проведет беседу о текущем моменте.
Расставаться не хотелось, но за стенами ставшей вдруг такой уютной избы шла война, и люди обязаны были выполнять приказы.
Летчицы пошли в штабную землянку, а летчики – на свою стоянку.
На следующий день немного распогодилось, и полеты возобновились. В этот день звено, в составе которого был Михаил, должно было нанести бомбовый удар по развилке дорог у Григоровского – разведка донесла о движении танков и пехоты немцев в этом районе.