Снимая трубку, Кэрол никак не ожидала услышать голос Клода. У него была, правда, надоедливая привычка звонить иногда ей домой после спектаклей и хвастаться своим успехом у публики, но сегодня Кэрол не рассчитывала на такой звонок.
Однако это был именно Бэрримор.
— Это вы, Кэрол? Я не помешал?
— Что-то я не припомню, чтобы разрешала вам обращаться ко мне по имени, — холодно произнесла Кэрол. — Однако, если отвлечься от этой мелочи, то могу вам сказать: да это я, и вы мне помешали — я собираюсь ложиться спать.
— Вы собираетесь спать? В такой вечер?
— И что же такого особенного в сегодняшнем вечере?
— Он великолепен, — мягко ответил Клод. — Теплый, ясный вечер, небо усеяно звездами — красивее, чем летом.
— Как я понимаю, в театре закончился спектакль?
— Да, и, кстати говоря, публика была от меня в восторге. Нет, вы знаете, сегодня я и вправду был в ударе. — Клод явно не считал скромность большим достоинством.
— Вы были дома до спектакля? — спросила почему-то Кэрол.
Клод на секунду запнулся.
— Нет, не был. После нашей встречи я поехал прямо в театр, просмотрел текст, переоделся и стал ждать выхода.
Кэрол закрыла глаза — не понимает она этого человека. Таскался целые сутки по Нью-Йорку, как бездомный бродяга, и не находит в этом ничего особенного.
— Кэрол, поговорите со мной, — голос Клода был тих и нежен. — Я, конечно, ужасный человек, но вы обязательно должны сейчас приехать и присмотреть за мной, иначе я окажусь в объятиях какой-нибудь сомнительной дамы, и она не выпустит меня из своих лап до самого утра.
Кэрол не знала, что ответить, но внутренний голос подсказывал ей, что такому развитию событий она просто обязана помешать.
В следующий момент она уже надевала пальто, прижимая трубку к уху плечом.
— Я не оставлю вас в такой страшной беде. Где вы находитесь?
— В «Рице», — повеселевшим голосом ответил Клод, — он снова обрел привычную уверенность в себе. — Я заказал здесь роскошный ужин на двоих. Если вы поспешите, то вам тоже кое-что достанется.
— Бегу, — произнесла Кэрол как можно более беспечным тоном, хотя внутри у нее все кипело. В бешенстве она бросила трубку на рычаг.
«Никакой он не взрослый мальчик, которому стоит постоянно прощать его слабости и распутную личную жизнь. Нет, он взрослый, зрелый мужчина, и ему не к лицу болтаться по улицам и на каждом перекрестке снимать себе возлюбленных. Самое невыносимое — сознавать, что ты следующая в это списке».
Кэрол негодовала — ей не терпелось высказать все в лицо Бэрримору. Он должен сегодня же узнать, что она о нем думает.
Нет, конечно, он обладает обаянием и шармом, но почему он так бесталанно использует этот дар? И почему все время стремится показать свое превосходство?