Похихикивая, старуха кое-как поднялась и, согнувшись, принялась приплясывать на месте, что-то выпевая и продолжая хихикать. Одета она была ужасающе: какие-то растоптанные сапоги, еле видные из-под длинной, лохматой от старости кухлянки; грязные седые волосы торчали из-под толстой повязки, обёрнутой вокруг головы несколько раз. Морщинистая и уродливая, она, тем не менее, вызывала жалость — даже у Рольфа, которого выволокли уже закованным в наручники из «его» комнаты и усадили на колени и который сообразил уже по её полю, кто она. И сначала Рольф решил, что это из-за неё Горан не стал требовать от Кети сопровождать его.
Горан, привычно в белом, безучастно смотрел на старуху. Затем, когда та остановилась лицом к нему, медленно выговорил:
— Взгляни на этого человека. Чего он боится?
Над Рольфом телохранители Горана включили свет. Старуха радостно обернулась к сидящему на коленях, подпрыгивая и что-то напевая. И внезапно застыла. Попятилась. Горан от неожиданности поднялся с кресла, хотя пленник и не шевельнулся, присматриваясь к странной гостье.
— Нет-нет-нет! — заголосила старуха и так шустро рванула к лифту, что охранники просто не успели сообразить, что происходит.
Лифт медленно и торжественно закрыл двери — и чуть загудел: старуха сообразила нажать нужные кнопки. Горан раздражённо сказал:
— Верните эту ведьму!
Вернули быстро, перезвонившись с охраной сверху, и снова бросили на пол. Старуха что-то жалобно пришепетывала сквозь вытянутые трубочкой губы, со страхом глядя на Рольфа. Тот молчал, сначала глядя на неё, а потом понял, что действо ненужно затягивается, и отвёл взгляд. И сразу услышал повторный вопрос:
— Чего он боится? Старуха… Или ты говоришь, или остаёшься в подвале!
Услышав шаги, Рольф осторожно поднял голову. Старуха мелкими шажками приближалась к нему. Встретившись с ним глазами, она заскулила:
— Прости-прости-прости… — И быстро тронула за плечо длинными мосластыми пальцами. Замерла с горестно искажённым лицом и снова залепетала: — Прости-прости-прости… Не хотела я, не хотела я… Прости…
Рольф снова уткнул взгляд в пол, прошептал, вклинившись в паузу:
— Не бойся… Прощаю.
— Волосы и девушка! — немедленно звонко сказала старуха и снова сбежала в лифт.
Когда её увезли, Горан подошёл к Рольфу.
— Выбор не велик, — медлительно сказал он. — Ты сказал девчонке — ты умрёшь, если возьмёшь кармический концентрат на себя. А что будет, если я прикажу отрезать тебе волосы? — Рольф не пошевельнулся, и Горан схватил его за прядь волос, дёргая голову назад и заставляя шамана смотреть себе в лицо. Пристально вглядываясь в его глаза, он приказал: — Или снимаешь проклятие, или я собственноручно отрежу эти патлы. — И сонно добавил, не отворачиваясь: — А потом трахну девчонку.