Зачем расстраивать маму, она и так не очень-то счастлива, сочувствующие взгляды и перешёптывания, а иногда и прямые высказывания соседок он научился понимать довольно рано. И тогда же родился в душе протест против этих всезнающих тёток, считающих, что только они и понимают, как именно должен жить и поступать любой человек.
– Спасибо… – принимая унса в более узкие, чем у него, ладошки, двойняшка улыбнулась так счастливо, что по-киношному красивое лицо полуэльфа болезненно дёрнулось.
А в следующий момент в мозгу ярким сновидением вспыхнула картинка, и Стан, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, всё внимание отдал отчёту разведчика.
Плохо освещённый пустынный зал он узнал сразу, унс показывал его раньше, ещё когда разыскивал Тину. Но теперь тут с каждой минутой прибавлялось света, почти все, врывавшиеся в двери, несли в руках светильники. Картинка чуть дёрнулась и отодвинулась, это унс, сидевший на выступе каминной трубы, уполз подальше от взоров растерянно и испуганно озиравшихся стражников, которых уже взяли в кольцо набежавшие гвардейцы.
Адмирал стремительно прошёл между почтительно расступившимися подчинёнными, и ничто на его невозмутимо-уверенном лице не выдавало того гнева, который глазами унса распознал в ауре Стан.
– Когда это обнаружили? – бросил хозяин замка в никуда ровно-ледяным тоном, подойдя вплотную к покорёженной двери, за которой громоздились шкафы и скамейки, сдвинутые в сторону.
Ровно настолько отодвинутые, чтобы можно было пробраться одному человеку.
– Недавно… – уныло, но чётко отрапортовал расстроенный старший стражник, – поварёнок прибежал… посуду забрать… мы замки отперли, а оно… не открывается.
– Что произошло ночью?
А он сообразителен, отстранённо подумал Стан, неприязненно рассматривая адмирала. И очень аккуратен, несмотря на то, что вскочил по тревоге среди ночи, не позволил себе прийти на место происшествия в простой, домашней одежде. Нет, он, как на приёме, затянут в чёрный, безукоризненно чистый костюм, на ногах сапожки, а на поясе кинжал в кожаных ножнах и кожаные же кошели. Всё предсказуемо чёрного цвета, прямо какой-то конкурент Консу.
– Ничего… всё тихо было и спокойно, – так же уныло тянул старший, и Стану вдруг стало его жаль.
Явно нелёгким многолетним трудом выслуженное звание уплывало от мужика, но сам он этого пока не понял.
– Сколько лет служишь? – безразлично поинтересовался адмирал, и до воина начало доходить.
– Почти двадцать… начинал ещё при его величестве.
– Отлично, – так же равнодушно похвалил адмирал, – получаешь полную пенсию и двойное пособие. Кто-нибудь заметил что-то необычное?