В дни регистрации мы время от времени сталкивались в коридорах. Каждый раз я снабжал его разными сведениями об университете, например о том, как заказать учебники для группы (он уже заказал их в большом и отвратительном университетском магазине, но в следующий раз я посоветовал ему воспользоваться услугами превосходного книжного магазина в городе). Я собирался сказать ему, чтобы он посетил бар «Тед и Ларри», если хочет познакомиться с женщиной, но потом вспомнил, что у него уже есть Мэриэн, и спросил как бы между прочим, как идут дела.
— Какие дела?
Ложная скромность или истинная правда?
Это тип, которого надо либо хорошенько толкнуть в бок, либо сделать существенный и грязный намек. Сам я не таков. Но любопытство взяло верх.
— Я думал, что вы продолжаете видеться с Мэриэн Хардвик.
— А… это. — Он слегка усмехнулся, и я понял, что увидел нового Макса — Макса смеющегося. — С ней бывает забавно. Но она может быть и как репей в заднице.
— Правда? — Этим словом я обычно подзадориваю моих студентов.
— Да, иногда мне даже кажется, что она пытается меня спровоцировать, просто для того, чтобы посмотреть, что из этого получится.
— Правда?
— М-м-м-м… иногда она, правда, бывает сама кротость. — Он отвернулся, на его лице промелькнуло виноватое выражение. — Но такие провокации я люблю. В женщине, любящей доминировать, что-то есть, а Мэриэн… — Он замолчал. — Но посмотрим. Так что вы будете вести в этом семестре?
Думаю, он и в самом деле хотел выслушать подробности, чтобы узнать для себя что-то новое. Я знаю, что он использовал некоторые мои замечания, но в тех обстоятельствах, расскажу об этом позже, пришлось почувствовать себя почти соучастником преступления — по причинам, которые станут очевидными, если я верно их изложу.
Закончив, я попросил его ответить на тот же вопрос. Он рассказал, что будет вести выпускной семинар по истории Англии накануне Первой мировой и две группы по теме «Европа от упадка Римской империи до 1648 года». Если начало занятий выпадет во вторник, то будет осада Константинополя. Я сказал, что в первый день в аудитории не наберется и половины студентов, так как «Оле Мисс» планирует начало занятий накануне Дня труда.
— Посмотрим, но на работу я все же пойду, вы же понимаете.
— О, это вы просто обязаны сделать. Я называю это воспитательным мероприятием.
Так как я не знал, как мне подступить к нему с новыми расспросами о Мэриэн, то перед тем, как разойтись, мы поговорили о педагогических трюках, после чего я направился к лифту (мне надо было воспользоваться копиром наверху), а Макс — к лестнице. Мне следовало давно понять, что Макс не пользуется лифтом. Прежде чем двери лифта закрылись, я увидел пару мускулистых ног, в быстром темпе перескакивающих через две ступеньки сразу. Я понял, что до верхнего этажа Макс доберется раньше меня.