Он собрался уходить.
Кассиопея схватила его за руку и почувствовала, что он вздрогнул.
– Что ты собираешься сделать?
– Разве тебе не все равно?
– Представь себе.
Виктор молча кивнул на Коттона.
– Почему ты еще в Бельгии просто не сказал мне, что работаешь на Стефани?
– Не мой стиль.
– Твой стиль – подвергнуть меня пыткам?
– Не думай, что это доставило мне радость. Просто у меня не было выбора.
Увидев у него в глазах боль, Кассиопея захотела узнать правду.
– Ты хоть кому-нибудь хранишь верность?
– Только себе самому.
Однако она не купилась на этот ответ.
– Ты не хочешь никому полностью себя раскрывать.
Виктор снова кивнул на Коттона.
– У нас с ним много общего.
И вдруг до нее дошло.
– Ты ведь сознательно устроил драку именно здесь, да?
– Мне нужно было любой ценой задержать вас. Передай ему, я сожалею об ударе в спину, но, похоже, это был единственный способ не дать вам пойти следом за мной.
– Ты здесь для того, чтобы убить Тана?
– Многие были бы этому рады. Совсем недавно у меня была возможность застрелить его.
– Почему ты этого не сделал?
– Еще не пришло время. Я должен сначала узнать, что затевается там, в горах. Там Линь Йон. Мне нужно его освободить.
– Как ты собираешься поступить с Соколовым?
Виктор ничего не ответил.
– Ты его убьешь?
Снова молчание.
– Говори же! – воскликнула Кассиопея, повышая голос.
– Ты просто должна довериться мне.
– Я тебе верю.
– В таком случае все будет в порядке.
И с этими словами Виктор ушел.
Линь Йон с восхищением обвел взглядом свою тюрьму. Келья представляла собой захватывающее зрелище. Мраморные колонны поднимались к кессонному потолку, сверху донизу покрытые барельефами с извивающимися драконами. Фрески на стенах изображали путешествие императора со свитой: на одной стене он покидал дворец, еще на двух процессия поднималась в горы, и, наконец, на четвертой император прибывал к скоплению зданий, выкрашенных в пурпурный, серый и желто-коричневый цвета, рассыпанных по склону горы.
Сюда. В это самое место.
Такое, каким его изобразил художник и каким его увидел с борта вертолета сам Линь: угрюмые ледники, нависшие над голой долиной.
Их с Соколовым переправили сюда по воздуху прямиком из Каргалыка. Обращались с ними хорошо; от площадки за монастырскими стенами, где приземлился вертолет, их проводили сюда двое молодых монахов в шерстяных рясах, перетянутых красными вязаными шарфами, с волосами, забранными в пучок на макушке и перевязанными красными шнурками с кисточками.
В углу коптил помятый медный масляный светильник размером с рукомойник, наполняя келью ароматом. Окна были открыты, пропуская внутрь прохладный воздух, хоть как-то смягчавший гипнотическое воздействие пламени. Изредка издалека доносилось мычание яков. Линь определил, что побег невозможен, поскольку окна выходили во внутренний двор монастыря, обнесенный высокими стенами.