, а миссис Беттертон будет выписана, все еще немного страдая от контузии, но вполне в состоянии продолжить свой тур. Катастрофа подлинная, контузия подлинная, к тому же обеспечивает вам отличное прикрытие. Она может объяснить множество вещей, такие как провалы в памяти и разного рода непредсказуемое поведение.
– Это было бы безумием! – воскликнула Хилари.
– О да, это безумие, конечно, – подтвердил Джессоп. – Это очень трудная миссия, и если наши подозрения обоснованы, вы, вероятно, погибнете. Видите, я с вами честен, но, по вашим словам, вы готовы умереть и жаждете этого. Вот вам альтернатива прыжку под поезд или чему-нибудь в этом духе, и мне кажется, вы сочтете это куда более интересным.
Внезапно, даже для самой себя, Хилари рассмеялась.
– Я думаю, вы абсолютно правы, – сказала она.
– Вы это сделаете?
– Да. Почему бы и нет?
– В таком случае, – произнес Джессоп, неожиданно энергичным движением поднимаясь с кресла, – нельзя терять ни минуты.
I
На самом деле в больнице не было холодно – но ощущение холода не уходило. Воздух пах антисептиками. Время от времени из коридора доносилось позвякивание стекла и инструментов, когда мимо провозили тележку. Хилари Крэйвен сидела на тяжелом металлическом стуле возле кровати.
На постели, кажущаяся почти бесплотной в приглушенном свете, лежала без сознания Олив Беттертон, голова ее была перевязана. С одной стороны от кровати стояла медсестра, с другой – врач. Джессоп сидел на стуле в дальнем углу палаты. Врач обернулся к нему и заговорил по-французски:
– Теперь уже остается недолго. Пульс быстро слабеет.
– И она не придет в себя?
Француз пожал плечами.
– Этого я сказать не могу. Может быть, и придет, в самом конце.
– Вы ничего не можете с этим сделать? Какие-нибудь стимуляторы?
Врач покачал головой и вышел. Медсестра последовала за ним. Ее место заняла монахиня, которая встала у изголовья кровати и замерла там, перебирая четки. Хилари взглянула на Джессопа и, повинуясь его указующему взгляду, подошла к нему.
– Вы слышали, что сказал врач? – тихо спросил он.
– Да. Что такого вы хотите ей сказать?
– Если она придет в себя, я хочу узнать всю информацию, какую она способна поведать, – любые пароли, знаки, сообщения, что угодно. Вы понимаете? Она скорее заговорит с вами, чем со мной.
Хилари неожиданно гневно выпалила:
– Вы хотите, чтобы я допрашивала умирающего человека?
Джессоп склонил голову набок, словно птица, которую он так напоминал.
– Так вот как вы на это смотрите, – задумчиво произнес он.
– Да, именно так.
Он оценивающе смотрел на Хилари.