— Вы готовы ради своей гордости увидеть Стокгольм в огне? — Спокойно спросил Горн.
— Стокгольм? При чем здесь он?
— Петр будет воевать с нами до тех пор, пока Англия увлечена Францией и дележом Испанского наследства. Это вряд ли скоро закончится. Нотебург и Ниеншац стерли с лица земли его ужасные пушки. А в Балтийское море вошли знаменитые черноморские каперы, так здорово пощипавшие османов несколько лет назад. Дания блокирует свои проливы. Наш флот слишком слаб, чтобы с ними справиться. Полевой армии нет….
— У Петра нет флота. А Дания не станет ему так открыто помогать. Ведь в Готландском сражении им тоже досталось. Пиррова победа Дании не нужна.
— Но разве это помешает Петру занять нашу Померанию и прочие владения в германских землях, а также Ливонию и Финляндию, одновременно с этим беззастенчиво вырезая все что плавает под шведским флагом?
— А наш флот, разве не сможет справиться с этими жалкими пиратами? — Удивленно спросила София.
— Это будет непросто… — начал было говорить Арвид, но был перебит.
— Воевать вообще непросто. Пусть наш флот остановит их! — Сказала София с истеричными нотками в голосе. — И вы это обеспечите! Вы слышите меня?
— Но мы потеряем огромные земли!
— Как вы верно заметили — нам нужно дождаться высвобождения Англии из оков большой войны, — произнесла холодно Элеонора. — Она не даст России настолько усилится. Да, кое‑что мы потеряем. С этим ничего не поделать, но флот позволит нам продержаться против этого варвара.
— Но вы не понимаете! — Воскликнул Горн, поражаясь подходу девиц, явно незнакомых с личностью и талантами Петра.
— Аудиенция закончена. — Жестко и со злостью в голосе отрезала София, давая понять, что они с ним больше разговаривать не станут. По крайней мере, не сейчас.
2 февраля 1703 года. Окрестности Москвы
Петр Алексеевич вышел из саней и направился в сторону уже поджидавшей его толпы людей. Морозец стоял изрядный. Но теплые шубы хорошо грели, не мешая степенно обсуждать разные вопросы. А за людьми исходил паром и дымом настоящий локомотив. Да, да. Самый что ни на есть натуральный. Конечно, до красавцев сороковых годов XX века ему было далеко, но для самого начала XVIII и эта поделка являлась натуральным чудом.
Осевая формула 2-1-1, высокая труба, крытое отделение для машиниста и кочегара. Но главное — ни одной заклепки — все сварное. Да не просто так, а из весьма недурной конверторной стали, а местами так и вообще — легированной. Благодаря чему удалось в весьма небольшой и легкой конструкции уместить неплохую, даже по меркам конца XIX века: двести восемьдесят лошадиных сил в тридцати пяти тоннах.